Транзитная зона

С тех пор как начались эти расспросы, Тедди вернулась к своей истинной манере. Хрупкая пожилая леди, которая так неловко чувствовала себя в Австралии, нервно улыбалась публике, держась на расстоянии ото всех, не находила общего языка с журналистами и чуть не утонула в наводнении, за время пребывания в зале ожидания – анонимном пространстве небытия – сменилась той энергичной умной женщиной, с которой Джастин познакомился несколько лет назад. И пусть она похудела, волосы поредели, лицо покрылось морщинами, глаза впали, на костлявых жилистых руках набухли суставы – все-таки девятый десяток! – Тедди никак нельзя было назвать хрупкой. Она держала удар и давала сдачи с удвоенной силой.

– Еще один вопрос, Тедди, – произнес Джастин. – Помните ли вы Августа Энгеля?

Тедди сидела очень прямо, и ни один мускул не дрогнул у нее на лице. Она молча глядела перед собой – не на Мэтти, не на Джастина, а сквозь них, на других ожидающих. Молчала ли она из упрямства и желания выглядеть сильной или потому, что напряженно пыталась вспомнить?..

Джастин неотрывно наблюдал за Тедди, сознавая, что это, вероятно, последняя возможность посмотреть ей в лицо – такое знакомое и открытое, давно утратившее очарование молодости и все же непостижимо прекрасное, лицо, воспоминания о котором преследовали его всю жизнь. Возможно, они больше не увидятся и он не получит ответа. Может быть, это их последние минуты вместе.

Теперь Джастин не сомневался, что раскрыл ее тайну и знает, кем она была в прошлом. Он понимал, что их с Мэтти расспросы – навязчивость и почти дерзость, вызов прошлому Тедди, ее словам, ее притворному отсутствию интереса или желанию все забыть – на что она, конечно же, имеет право.

Наконец Тедди перевела дыхание и спросила – высоким неуверенным голосом:

– Откуда вы знаете про Августа Энгеля?

– Вы его помните?

– Немного. Скажите, почему вы спрашиваете? – потребовала она, сложив пальцы замком.

– Как вам известно, я одержим кино, веду заметки и собираю информацию. Мне стало известно, что между вами и Августом Энгелем есть связь. Вы понимаете, что я имею в виду?

– Нет. Между нами нет никакой связи, – твердо произнесла Тедди. У нее было время подумать, и она возобновила оборону.

– Значит, вы его знаете?

– Помню имя. Он ведь работал на «Йоркшир ТВ»? Вы эту связь имеете в виду?

– В том числе. Несколько лет назад Энгель работал на «Йоркшир ТВ», а вы тогда снимались в детском телеспектакле, режиссером которого он был.

– Да, по-моему, вскоре после той работы я заболела. Но тогда я не знала, что он режиссер.

– Вы имеете в виду, что не знали, кто режиссер спектакля? Или не знали, что это Энгель?

– А какая разница?

– Вы были знакомы до этого спектакля?

– Нет! – почти выкрикнула Тедди, а потом добавила уже спокойнее: – Нет. То есть я знала его по имени, конечно. Роль досталась мне в последнюю минуту – другая актриса не смогла. Текст я учила по дороге в студию – слов было немного, так что проблем не возникло. В студии меня одели, раскрасили, как куклу, днем мы отрепетировали и сняли сцену. Обычная работа, обычный день. Кто-то из актеров рассказал, что режиссер в прошлом снимал полнометражные фильмы в Германии, а недавно работал над британским детективным телесериалом. На съемочной площадке я его почти не видела, потому что участвовала всего в двух сценах, а он мало занимался актерами и большую часть времени проводил в производственной студии. Он изменился, я была в гриме – вряд ли он меня узнал.

– Что вы имеете в виду под «изменился»? По сравнению с тем, каким вы знали его раньше?

– На съемках он был в очках и с седой бородой. Потом я из интереса нашла его фото в биографической справке «Йоркшир ТВ», и там он выглядел иначе – моложе и без бороды.

– Таким вы его и знали? Молодым?

– Нет… – едва слышно ответила Тедди.

– Вы уверены?

– Как я могу быть уверена? – почти прошептала она. – Я его почти не знала!

Тедди всхлипнула и принялась искать глазами платок. Мэтти протянула ей салфетку из тех, что остались на столе, она высморкалась и утерла глаза.

– Простите меня, пожалуйста, Тедди, – произнес Джастин.

– Вы любили Августа? – спросила Мэтти.

– Да, немного… Когда мы познакомились, я была в ужасном состоянии. – В глазах у Тедди стояли слезы. – Думаю, он правда очень сильно меня любил, как и твердил все время. А я не могла дать ему того, чего он хотел. Он был так добр ко мне, так нежен!.. Я поступила с ним плохо.

Вслед за первой группой пассажиров настала очередь Джастина, Мэтти и Тедди отправляться к выходу на посадку. Их повезли через транзитную зону терминала на электромобиле с янтарно-желтой мигалкой и громкой сиреной. Ручную кладь и инвалидную коляску Тедди положили в багажник. За окнами мелькали серые стены, вывески на французском и английском, закрытые двери, мониторы с информацией о рейсах и рекламные баннеры. Затем машина въехала в лифт и медленно двинулась вниз.