Транзитом в Израиль

К сожалению, небольшой провинциальный городок не мог похвастаться обилием рабочих мест. Найти работу представлялось почти невозможным. Помог случай, который тривиальным назвать было никак нельзя. Когда она возвращалась поздно вечером домой, к ней прицепился моложавый офицер с погонами майора. Он крепко схватил её за руку и отрывисто прошептал на ухо:

– Извините меня, девушка, я сегодня немного выпил. Вы очень красивая. Очень прошу вас провести со мной этот чудный летний вечер.

Хана с трудом вырвалась из его крепких объятий, в которые пьяный майор уже успел её привлечь, и залепила ему звонкую пощёчину. Бравый офицер оторопел и не очень членораздельно пробормотал:

– Милая, ну нельзя же так со мной, меня всё-таки контузило на войне. Примите это в расчёт, и, пожалуйста, не убегайте.

Успев уже отдалиться на приличное расстояние от него, она, придав своему голосу грозные оттенки, выкрикнула:

– Вторую контузию, товарищ майор, вы уже не переживёте.

Надо же так случиться, что на следующий день она встретила разудалого майора на городском рынке. Он безуспешно пытался объясниться с торговкой картошки. Увидев Хану, он тут же узнал её и, молодцевато приосанившись, виновато выпалил:

– Извините за вчерашнее, девушка, не хотел вас обидеть. Это не я, а выпитый спирт без закуски виноват. Вот сейчас как раз и хочу купить съестное, но не понимаю, что мне говорят. Вы знаете украинский язык?

– И украинский знаю, и русский, и даже идиш, на котором говорят евреи, – смеясь, ответила Хана.

– А знаете, девушка, нашему начальнику военного училища как раз позарез нужна секретарша, владеющая этими языками. Давайте пойдём к нему, если вы не возражаете, я вас представлю.

Уже через четверть часа Хана входила в кабинет начальника недавно открывшегося артиллерийского училища, подполковника Гущина. Рядом с ним сидел широкоплечий семитской внешности капитан. Не надо было обладать экстрасенсорными способностями, чтобы увидеть в его выразительных глазах скорбь если и не всего еврейского народа, то, наверное, большей его части. Вместо того чтобы почтительно взирать на своего возможного работодателя, Хана не могла оторвать смущённого взгляда от визави подполковника. Она с удивлением увидела на столе две алюминиевые кружки, запотевшую бутылку сельского самогона и нарезанные кусочки розоватого сала.

– Разве может подполковник в рабочее время так запросто выпивать с младшим по званию капитаном? – пронеслось у неё в голове.

Откуда было ей знать, что этот скромный на вид капитан спас несколько лет назад начальника училища если и не от расстрела, то уж точно от трибунала. Она и догадаться не могла, что всего несколько часов назад подполковник Гущин, случайно встретив в Житомире своего однополчанина, привёз его к себе Бердичев. Разве это был не повод, чтобы разлить по кружкам опьяняющую жидкость? Как раз в момент, когда они соединили эти неказистые посудинки в знак произнесенной здравицы, внезапно ввалившийся в кабинет майор беспардонно выкрикнул:

– Товарищ подполковник! Вы только посмотрите, какую я вам красивую девушку привёл!

Начальник училища, с нескрываемым сожалением созерцая невыпитый спирт, скороговоркой произнёс:

– Послушай, майор, не нужны мне красивые девушки. На этот случай есть у меня красавица жена. А сейчас, пожалуйста, кругом, и не мешай мне говорить с моим боевым другом.

– Да не девушка это, – растерялся майор, – а ваша будущая секретарша. Она знает кучу языков, училась до войны в университете, а в войну работала на одном из уральских заводов.

Молчавший до сих пор однополчанин Гущина, капитан Лазарь Гофман, неожиданно вдруг обрёл дар речи. Он протестующе замахал руками и, нервно теребя медную пуговицу на лацкане кителя, взволнованно пробубнил:

– Да мы ещё наговоримся, Валентин Иванович. А вы, уж простите меня, уделите внимание девушке. Возможно, она того стоит.

– Стоит, не стоит, – развёл руками подполковник, повернувшись к Хане, – нет времени рассуждать. У вас тут сразу две рекомендации: от моего заместителя и от товарища, с которым я прошёл всю войну. Так что можете приступать к работе прямо сейчас.

Лазарь провёл в кабинете своего бывшего командира роты не менее двух часов. Радость встречи дополнилась к тому же впечатлением от очаровательной девушки, которую не без его помощи принял на работу Гущин. Когда же он вышел из кабинета, то снова увидел её, сидящую в небольшой приёмной за печатной машинкой. В другое время ему бы понадобилось не меньше двух недель, чтобы только подкатиться к такой прелестной девушке. Сейчас же отважный разведчик был одурманен парами спирта, выпитого им с подполковником. Эти пары и придали ему необычайный заряд смелости, который сформировался в короткую фразу:

– Не откажите, пожалуйста, мне в удовольствии увидеть вас сегодня вечером у входа в городской парк.

Несмотря на то, что Хана сегодня, впрочем, как и всегда, не потребляла спиртных напитков, она как-то бездумно, неожиданно даже для самой себя, тихо проговорила:

– Разве могу я отказать благодетелю, который помог мне получить работу, в которой я так нуждалась!