Трапеция

— И то, и другое, надо полагать, — хихикнул Барт. — Если я буду выглядеть так, будто знаю, что делают на трапеции, мои шансы резко подскочат. Разумеется, в фильме мне летать не разрешат… страховая компания скорее в лепешку разобьется. Но если я буду выглядеть убедительно… В любом случае, — он игриво ткнул Марио в бок, — ты вечно делал мне комплименты, как хорошо я выгляжу в трико!

— Это точно, — ухмыльнулся Марио.

— Серьезно, Мэтт, рекламу мой агент обеспечит. Может, даже удастся продвинуть проект твоего брата.

— Что ж, я сейчас учу парочку детей, могу взять и тебя. Поговорю с Джонни.

— Дай мне свой номер, и я позвоню.

— Мы есть в телефонной книге. Посмотришь миссис Люсию Сантелли.

Томми между тем понял, что Барт Ридер к нему прижимается. То есть, он и раньше это чувствовал, однако списывал на тесно составленные вокруг маленького стола стулья. Теперь же бедро и голень Барта Ридера легко, но явственно терлись о его ногу.

— Вот, — к Марио по столешнице скользнул небольшой кожаный блокнот. — Запиши его в мою черную книжечку, дорогуша.

Резко отстраняться Томми не решался. Вдобавок к своим явно недостаточным габаритам стулья были весьма неустойчивы, и неосторожное движение вполне могло привести к тому, что они оба полетят на пол. Тем временем ладонь Барта принялась неспешно подниматься по его бедру. Томми по-прежнему не желал грубо его прерывать — Нельзя же винить парня за попытку! — так что притворялся, будто ничего не чувствует. Это был не отказ, но и не согласие. А потом практически против воли он вспомнил себя и Марио на заднем сиденье машины Сантелли.

И кого я обманывал? Я прекрасно знал, к чему он ведет.

Марио и Ридер продолжали договариваться о времени и месте, но внимание Томми было занято настойчивой ладонью, почти достигшей паха, и воспоминаниями. В конце концов он довольно неуклюже заставил свой стул отклониться, а затем спрыгнул с него с восклицанием:

— Что за проклятые стулья!

Он повернулся к Марио.

— Мне надо сбегать в банк с чеком, пока не закрылся. А ты общайся.

Но инцидент сделал свое дело. Ридер, потянувшись, подхватил стул.

— Ты не ушибся? И с какого перепугу они делают такие стулья для взрослых людей! Мэтт, я отвезу вас к вашей машине и позвоню на днях. Заведя автомобиль, Барт повернулся к Томми.

— Любишь машины? Гонял когда-нибудь?

Томми покачал головой.

— На гонки страховщики меня бы сейчас не пустили. Ралли — другое дело. Там можно разбиться, только если ты совсем уж недотепа. Детская забава — гоняться с часами, но интересно. Если хочешь как-нибудь поучаствовать со мной, то я буду на связи.

На стоянке Марио и Томми высадились, помахали Ридеру и пошли к своей машине.

— Похоже, ты покорил его сердце, малыш, — со смехом заметил Марио.

— Да ладно, это же ты его старое увлечение.

— Вот именно, что старое. Очень старое.

Томми пожал плечами.

— А вот машина у него классная.

— Может, когда-нибудь и тебе такую купим. А пока можешь принять его приглашение.

Томми фыркнул.

— По-моему, он заливает.

На самом деле Томми не ожидал, что из этой встречи что-то выйдет, потому здорово удивился, когда через несколько дней Барт Ридер и вправду позвонил, до того очаровав Люсию, что та напрочь забыла о своей неприязни к «таким знакомствам». А в полдень, когда Марио проводил урок, Ридер приехал в дом.

Марио был на мостике с Бобби и Клэем. Томми, стоя возле ловиторки, давал инструкции Филу Лэски.

— Не так высоко, медленнее… в такт с трапецией… хорошо, хорошо, уже лучше.

Тут дверь отворилась, и он отвлекся.

— Ничего, если будет зритель? — осведомилась Люсия.

Марио, глянув вниз, крикнул:

— Барт! Я сейчас спущусь.

— Нет, не надо… я пока отсюда посмотрю, проникнусь. Продолжай.

— Значит, у нас еще двадцать минут, — сказал Марио и снова повернулся к Клэю.

— Ладно, вперед. Перевернешься по моему сигналу. Фил, готов? Раз, два… жди, жди… хорошо… пошел!

Ридер, стоя позади Томми, молча смотрел, как Фил Лэски поймал Клэя за лодыжки, некоторое время раскачивался с ним, а потом отпустил.

— Отсюда всё кажется таким легким.

— Да. В этом смысл хорошего полета.

— Как и балета, — сказал Ридер. — Или фехтования. Всем должно казаться, будто ты так развлекаешься.

— Так говорит Марио.

— Ты давно знаешь Мэтта? — спросил Ридер.

— Я с детства в номере.

Барт понизил голос:

— Ты гей, не так ли?

Томми замер.

— Нет, раскрыть тебя не так уж просто, — добавил Ридер. — Но… в баре. Ты был в курсе, что это за место, я видел.

— Разумеется. Насчет вас я тоже был в курсе.

— И отнесся к этому тактично.

Ридер повернулся к аппарату, наблюдая, как Марио раскачивается, демонстрируя подросткам, как легко может переворачиваться и менять руки в любой точке кача. После дилетантов грациозность его движений поражала. Томми до сих пор не мог насмотреться. Спустя минуту Марио нырнул в сетку, позвал Фила вниз и сказал:

— На сегодня все, ребята. Увидимся во вторник. Ступайте переодевайтесь, а то замерзнете.

Повесив полотенце на шею, он подошел к Ридеру.

— Привет, Барт. Все еще охота попробовать?

— Не вопрос. Хотя я понимаю, что это не так легко, как выглядит.