Трапеция

Томми посмотрел на угрюмое лицо Клэя. Наверное, Марио выглядел очень похоже для Анжело в те времена, когда работал над тройным — серьезный целеустремленный подросток, тонкий, как лоза, с темными волосами, завивающимися надо лбом в свободные кудряшки. Томми выгнул спину, машинально приноравливаясь к более короткому качу мальчика. Он поймал запястья Клэя, затем толкнул его обратно на трапецию. Позже, сидя в ловиторке, он слушал критику Марио.

— Ты все равно спешишь, Клэй. А еще ты не прыгаешь, а позволяешь Томми стянуть тебя с перекладины. Попробуй еще раз. Надо спрыгнуть с перекладины, а не свалиться.

— Но ты же сам вечно твердишь не хвататься за ловитора, — возразил Клэй, принимая трапецию.

Какого черта Марио позволяет ему огрызаться? Меня бы он в свое время за такое выгнал взашей!

— Хорошо, еще немного… Вперед!

Клэй сошел с мостика.

— Подтянись! Подтянись! — командовал Марио. — Тяни носки! Хорошо… давай!

Рассчитав траекторию движущегося навстречу тела, Томми немного подался вперед и поймал Клэя за руки.

— Опаздываешь. Томми пришлось компенсировать твою задержку. Том, в следующий раз не позволяй ему. Пусть падает. Теперь подвинься… вот так… так… отпускай… лови!

Едва коснувшись перекладины кончиками пальцев, мальчик полетел вниз.

— Переворачивайся! — хором выкрикнули Томми и Марио.

Клэй по-кошачьи извернулся в воздухе и благополучно упал в сетку. Марио нырнул следом. На полу он сердито сказал:

— Ты все равно тормозишь… сколько можно?

Клэй вскинул подбородок.

— Просто ты слишком рано подал трапецию, вот и все.

Томми, соскальзывающий по канату, едва не свалился от изумления. Лицо Марио потемнело.

— Я? Слишком рано?

— А что? — пожал плечами Клэй. — Думаешь, ты совершенный или что? Разумеется, ты подал ее слишком рано.

Весь облик Марио дышал такой кровожадностью, что Томми на месте Клэя уже поджал бы хвост и забился куда подальше.

— Клэй, знаешь, в чем дело? У тебя на все есть какие-то отговорки! Чуть что не так — виноват либо Томми, либо я. Но точно не ты. Для таких дел в семье места нет. Ты считаешь, что уже все умеешь?

— Джонни не жаловался.

— Да ты даже к ловитору бы не попал, если бы Томми не исправлял все глупости, которые ты творишь!

— Ну конечно, — надменно улыбнулся Клэй. — Мы же все знаем, что Томми не может ошибиться. Особенно там, где ты заинтересован.

— По крайней мере, ему в твоем возрасте хватало ума не огрызаться, — гневно сказал Марио. — Моя бы воля, я вообще запретил бы тебе летать!

— Ну, — откликнулся Клэй с той же глупой улыбкой, вызывающей у Томми желание хлопнуть его по губам. — А это твоя воля?

Марио открыл рот и тут же закрыл. Посмотрел на Анжело, курящего в дверях.

— Видимо, нет. Иди переодевайся.

— А можно я сначала обуюсь?

Марио пошел в раздевалку, подцепил грязные кроссовки Клэя и, держа их в вытянутой руке, сунул мальчику.

— На паркете не вздумай надевать.

— Ой-ой-ой, — протянул Клэй. — Бурчишь и бурчишь, ты прямо в занудную старуху превращаешься.

И ушел.

Анжело пошел за ним, и Томми больше не смог сдерживаться.

— Черт побери, Мэтт, если бы я в его возрасте посмел так с тобой разговаривать, ты бы меня на клочки порвал!

Марио, ссутулившись, обвел безразличным взглядом раздевалку — мальчишки нанесли грязи на пол и оставили груду спутанных трико и полотенец.

— Из-за Анжело я и лишнее слово сказать опасаюсь. Даже думать боюсь, чего он такого нашептал Клэю, что тот решил, что может так со мной разговаривать.

Закусив губу, Томми взял со скамьи свитер и набросил Марио на плечи.

— Надевай. А то простудишься.

— Теперь и ты начинаешь мной распоряжаться? — взорвался Марио.

Томми отвернулся.

— Как хочешь.

И хлопнул дверью. Когда Марио был в таком настроении, не стоило нарываться на ссору.

Моясь в душе, Томми слышал, как Марио поднимается по ступенькам, на секунду останавливается у дверей ванной и проходит мимо. Бывали времена, когда он бы присоединился. Они давно этого не делали — с тех пор, как Анжело их разоблачил. Шаги Марио затихли, и Томми, выйдя из душа, не застал его в комнате. Должно быть, ушел в другое крыло, чтобы воспользоваться ванной Люсии.

Когда Томми закончил переодеваться в чистые джинсы и рубашку, Марио вернулся — в старых черных штанах и свитере. Он постоял перед зеркалом, причесываясь, и Томми заметил, что седины в его волосах стало больше.

— Пойдем прогуляемся, Везунчик.

Томми посмотрел за окно.

— Там же дождь, нет?

— Моросит. Какая разница. Не растаем. И мне не хочется разговаривать здесь.

Томми, встретив его взгляд, прекрасно понимал, что он чувствует. Дом давил почти физически. Теперь было даже хуже, чем в тот сезон с Ламбетом, когда им приходилось прятаться, по-дурацки рисковать и из кожи вон лезть, чтобы найти хоть двадцать свободных минут. Даже ложь и отчаянные драки, в которые выливалось напряжение, казались теперь лучше, чем такое. В собственной комнате за закрытой дверью Томми не отпускало ощущение, что за ними шпионят.