Трапезундская империя и Западноевропейские государства в XIII–XV вв.

Научная литература долгое время отрицала экономическую роль византийских купцов XIII–XV вв., поэтому и сам византийский флот оценивался ею как весьма незначительный. Равным образом утвердилось мнение о полном упадке трапезундского мореплавания[255]. Лишь в последние годы это положение стали подвергать сомнению[256]. Между тем источники говорят о том, что в империи Великих Комнинов были хорошие мореходы[257], постоянно упоминают разные категории трапезундских судов, часть которых была предназначена для торговых перевозок[258]. Нотариальные акты XIII–XV вв., а также данные массариев Каффы позволяют утверждать, что греки — жители Трапезунда и Керасунта — являлись и богатыми патронами судов, и осуществляли самостоятельную навигацию в самые разные порты Черного моря (Синоп, Каффу, Ликостомо, Самастро, Перу и т. д.)[259], и служили простыми матросами на генуэзских судах в Черном море[260]. Трапезундское мореплавание опиралось на давние традиции: многочисленные суда эмпория на Понте отмечены агиографом, описывавшим события конца 80-х годов X в.[261] Большое число и разнообразие данных о трапезундском мореходстве в сочетании со сведениями о торговле трапезундских купцов на Черном море свидетельствуют о том, что трапезундская навигация не испытывала в XIII–XV вв. упадка, а в первой половине XV в. даже укреплялась, хотя и не выходя за пределы Черного моря. При определенных обстоятельствах трапезундский флот мог дать отпор могущественным венецианцам и генуэзцам[262]. Видимо, вдоль побережья империи была налажена морская патрульная служба. Ее несли, в частности, жители Керасунта, сохранившие связанные с ней привилегии и после 1461 г.[263].

Признавая, что итальянское купечество занимало важные позиции в экономической жизни эмпория, нельзя не отметить, что инициатива местных торговцев не была полностью подавлена итальянской конкуренцией. Трапезундцы иногда самостоятельно, а иногда вместе с итальянцами осуществляли довольно широкие торговые операции, хотя и в региональных масштабах Черноморья, Персии, восточных областей Малой Азии и Западного Кавказа. Итальянские купцы способствовали снабжению Трапезунда и других городов империи продовольствием, доставляли большие средства в казну, уплачивая коммерции — важный источник дохода господствующего класса империи. Значительная доля этих поступлений использовалась для укрепления обороноспособности державы Великих Комнинов. В известной мере транзитная торговля развивала и местное ремесло, но лишь отдельные его отрасли, которые обслуживали в первую очередь нужды этой торговли. Однако по своей природе транзитная торговля была мало и однобоко связана с развитием внутреннего рынка области Понта, не обеспечивала равномерного экономического подъема государства. Города, лежавшие вне ее дорог, оставались по преимуществу полу-аграрными центрами. Товарность сельского хозяйства в этих условиях повышалась медленно. Вместе с тем поставка дешевых европейских сукон и одежд ограничивала развитие местного ткачества, оказывала сдерживающее воздействие на ремесло Трапезунда и других левантийских городов. Немаловажно и то, что пребывание генуэзцев и венецианцев в Трапезунде было чревато военными конфликтами, что наносило ущерб всей хозяйственной деятельности эмпория.

Но, сохранив коммеркии и извлекая из них выгоды, господствующий класс Трапезундской империи в большей степени, чем византийские феодалы, был заинтересован в развитии значительной посреднической торговли. Даже местные феодалы, жившие на границах и в провинции, черпали подчас основную долю доходов от поборов у проезжавших через их владения купцов и путешественников. Таким рисует «Дневник» Клавихо Льва Каваситу[264].

У нас нет данных, на основании которых можно было бы предположить наличие ростков раннекапиталистических отношений в Трапезунде. Характеризуя их зарождение, К- Маркс писал: «Мануфактура возникает там, где имеет место массовое производство на вывоз, для внешнего рынка, следовательно на базе крупной морской и сухопутной торговли…»[265]. Однако массового производства на вывоз в Трапезунде, видимо, не существовало. Роль его как эмпория заключалась в основном в регулировании и обслуживании посреднической торговли. Недаром современник отметил, что «жители города кормились морской торговлей»[266]. Полное господство феодальных отношений в Трапезундской империи, как и в Византии, обеспечивало подчинение ремесленного производства купеческому капиталу, консервировало старые производственные отношения[267].

Глава II. Трапезундская империя и Венеция в конце XIII–XV вв.