Трапезундская империя и Западноевропейские государства в XIII–XV вв.

Первым проявлением оживления торговли с Трапезундом была регулярность с 20-х годов организованной государством навигации[461]. Вплоть до 60-х годов XV в. стабильными оставались и размеры коммеркиев, вотированных хрисовулами 1376 и 1396 гг. Для определения их реальных величин во второй половине 30-х годов, в частности, мы использовали данные книги счетов Джакомо Бадоера. Коммеркии находились в соответствии с установлениями хрисовулов 1376 и 1396 гг.[462]. Политические отношения Венеции с Трапезундской империей укрепились в первой половине XV в. и развивались равномерно[463]. Во время переворота 1429 г., когда был свергнут трапезундский император Алексей IV и престол захватил его сын Иоанн IV, Венеция заняла нейтральную позицию, отказавшись от помощи тому или иному сопернику[464]. Конфликтная ситуация назрела лишь к 1444 г. Возвратившись из Трапезунда, венецианский байло Николо Марчелло (1442–1444) представил Сенату письменный доклад о нарушениях прав и привилегий венецианцев в Трапезунде. Они выражались в незаконном изъятии у венецианских купцов уже купленных товаров, в попытках ввести налог (manzaria) на ценные металлы, монету, что противоречило всем предшествовавшим соглашениям, а также в произвольном повышении Иоанном IV «силой» (per forza) некоторых видов коммеркиев[465]. Уже в мае 1445 г. Сенат направил в Трапезунд патрона торговой галеи Романии в качестве посла республики[466]. Он (получив текст доклада Марчелло) должен был после консультаций с купцами в Трапезунде и с байло Лудовико Бокассио отправиться к императору и, известив его обо всех злоупотреблениях, просить их устранения, выразив уверенность республики в добрых намерениях василевса. В случае отказа он был обязан лишь представить в Венецию донесение об этом, не предпринимая никаких враждебных акций, но сделав заявление, что при существующих добрых отношениях, такой шаг является неожиданностью для республики[467]. В поручении послу отмечалась также необходимость добиваться, чтобы венецианцы имели в Трапезунде собственных торговых чиновников-сансеров, а байло — более легкий доступ к императору. Указывалось, что император не имел права применять силу по отношению к кому-либо из венецианцев, но ему следовало прибегать к посредничеству байло[468]. Упоминался также обычай беспошлинной торговли бедных моряков, прибывших на галеях в Трапезунд, и традиционный дар императора вступавшему в свою должность байло — конь[469]. Надо полагать, что конфликт был быстро разрешен мирным путем, как и предполагалось в цитированном выше документе. Постановления Сената и других ассамблей более не касаются возникших неурегулированностей.

Полностью восстановившаяся и окрепшая торговля с Трапезундом была настолько выгодна для Венеции, что ее талей посещали Трапезунд даже в период нарастания турецкой угрозы, перед падением Константинополя[470]. Байло Трапезунда — Паоло Фосколо получил разрешение возвратиться в Венецию, не дождавшись преемника, лишь после захвата византийской столицы в 1453 г.[471]. Регулярная ежегодная навигация в Трапезунд прекратилась. Правда, в 1457 г. была предпринята попытка отправить 1 галею в Тану и Трапезунд[472], а в 1460 г. в такое плавание собирались послать 2 галеи. Однако большинством голосов проект был отвергнут, и в 1460 г. Сенат постановил отложить аукцион галей[473]. Закат империи Великих Комнинов был одновременно закатом итальянской торговли на Понте, агонизировавшей, впрочем, до 30-х годов и даже до конца XVI в.[474].

Для того чтобы четче выделить этапы и закономерности связей Трапезундской империи и Венеции, необходимо дополнительно обратиться к вопросу о навигации венецианских торговых талей.

Характерной чертой экономики Венеции было широкое участие государства в торговых операциях, в организации судоходства. С начала XIV в., т. е. одновременно с установлением регулярных связей с Трапезундом, в венецианскую навигацию был введен новый тип судна, так называемые большие галеи. Их размеры и водоизмещение колебались в зависимости от назначения и дальности маршрута: самыми грузоподъемными были галеи Фландрии, Таны и Трапезунда — от 150 (в XIV в.) до 250 (к середине XV в.) тонн[475]. Они строились государством, которое организовывало их регулярную навигацию, составляя конвои (mudae), строго регламентируя маршруты, график движения и время стоянки в портах. Традиционно, как показывают материалы Сената, в Трапезунд и Тану галеи отправлялись из Венеции во второй половине июля, иногда — с небольшими задержками из-за погрузки. В редких случаях (когда этого требовала обстановка) по решению Сената галеи и кокки могли плыть в Черное море в конце февраля — марте. Но всегда зимовка в черноморских портах воспрещалась. Весь путь от Венеции до Таны или Трапезунда составлял около трех месяцев, а целый viagium — полгода.