Трапезундская империя и Западноевропейские государства в XIII–XV вв.

Переговоры Жана Жермена с Карлом VII не имели успеха. Все же в 1454 г. бургундский герцог «принял крест» и в 1457 г. стал готовиться к крестовому походу с высадкой в Галлиполи[938]. Дальнейшая история связана с папской дипломатией и именем того же Лудовико да Болонья. Долгое время считалось, что Давид Комнин отправил 22 апреля 1459 г. бургундскому герцогу письмо с предложением примкнуть к коалиции восточных государств, действовавших против турок. Об исчислении ее сил мы писали выше. Само по себе такое обращение могло иметь место. Но после исследования А. Брайера не остается сомнений в том, что письмо — дипломатическая фальшивка, вероятно, составленная членом посольства Лудовико — М. Алигьери[939]. Однако мы располагаем и подлинным письмом Пия II Филиппу Доброму от 13 января 1460 г., в котором папа призывал герцога внимательно отнестись к словам восточных послов и не медлить с выступлением[940]. Так или иначе, в мае 1461 г. в резиденцию герцога Сент Омер прибыло экстравагантное посольство фра Лудовико. Оно, вероятно, добрось обещания герцога выступить, если его соперник, французский король, даст гарантию безопасности бургундских владений. Послы получили богатые дары[941]. Но обещание осталось нереализованным. Примерно такой же результат имели переговоры Лудовико с французскими королями, сначала Карлом VII, затем Людовиком XI (послы присутствовали на погребении Карла VII в Реймсе 13 августа 1461 г.)[942]. Обращения Пия II и Венецианской республики, в которых говорилось о падении последних оплотов борьбы с турками на Востоке и об угрозе Европе, не возымели действия на занятого внутренними проблемами Людовика XI[943].

Контакты Трапезундской империи с Флоренцией приходятся также на последние годы существования империи, когда вопрос поддержки ее с Запада приобрел важное значение и когда идея крестового похода на Восток уже более декларировалась, чем воплощалась. Пий II, отдавший много сил организации похода, говорил, что «трудное дело не только вооружить христиан, но и собрать их для обсуждения вопроса о вооружении»[944].

Флорентийские купцы проникли в Черное море гораздо позже венецианцев и генуэзцев. В XIV в. Флорентийская республика еще не располагала морским портом. Тем не менее, по сообщению Джованни Виллани, в середине XIV в. флорентийцы бывали в Трапезунде, Тане и в Севастии: от них пришло известие о чуме, свирепствовавшей там в 1347 г.[945] Торговля с Трапезундом отмечена и флорентийскими коммерческими трактатами начала XIV и середины XV в.[946] Документы архива Датини в Прато также показывают настойчивые попытки флорентийских купцов проникнуть на генуэзские и венецианские рынки Черноморья в конце XIV в.[947] Флоренция стала добиваться самостоятельности в левантийской торговле в 30-е годы XV в. В 1429 г. она отправила первый корабль республики в Константинополь, а в 1439 г. основала там консулат, унаследовав позиции Пизы[948]. Вопрос об устройстве флорентийской фактории на Понте был поднят слишком поздно — в 1460 г. К этому времени и относятся первые следы официальных контактов трапезундских представителей и Флоренции. В декабре во Флоренцию прибыло посольство восточных государей во главе с Лудовико да Болонья. Цель его состояла в вовлечении республики в антитурецкую лигу. Послом трапезундского императора был флорентиец Микьель Алигьери. На фоне авантюристской деятельности Лудовико да Болонья вопрос о полномочиях М. Алигьери, дальнего родственника Данте, подвергался сомнению[949]. Тщательное исследование А. Брайера показало особое место Алигьери среди послов, а также его личное участие в черноморской торговле в середине XV в. и хорошее знание трапезундских дел, в том числе условий торговли там итальянцев[950]. Вполне вероятно, что он (как и многие генуэзцы) мог состоять на трапезундской службе или получать от императора дипломатические поручения. 14 декабря 1460 г. от имени Давида Великого Комнина Алигьери заключил торговый договор с Флоренцией. Документ, составленный флорентийскими нотариусами, сохранился в оригинале[951]. Привилегии венецианцев и генуэзцев были распространены и на флорентийцев. Текст акта не дает оснований предполагать намеренную фабрикацию. Он составлен по тому же принципу, что и трапезундские договоры с Венецией. Возможно, Алигьери, будучи в Трапезунде, добился от императора условий, выгодных для родной республики, и с ними приехал в Италию, где попал в авантюру, затеянную Лудовико.