Трасса длиною в жизнь (СИ)

Вот и все планы, вот и бизнес, вот и лёгкие деньги на стритрейсинге.

Хуже было то, что они подкрепили свою угрозу ещё одним нападением – сломали руку отцу. Ничего, кроме как запугать они не хотели, потому всё обошлось относительно легко, но я всерьёз не знал, что делать дальше, уже когда лежал в больнице. Рисковать отцом ради Макса - это был какой-то идиотский выбор. Но и предать Макса ещё раз я не мог.

Судьба решила всё за меня.

Я попросил Пашку, который почти сразу же появился у меня в больнице, очень осторожно пробить квартиру, где жил Макс. Через два дня Пашка сказал, что она пустует.

Я не поверил. Бил кулаками по матрасу и кричал, что он просто не хочет, чтобы мы были вместе. Но когда меня всё-таки выписали, оказалось, что Пашка не врал – квартира Макса пустовала несколько месяцев, а затем туда въехали новые жильцы.

Вот такая, бля, красивая любовь.

Внутри осталась только пустота.

Бизнес мы всё-таки открыли. Пашка с отцом взяли всё на себя, и когда я попытался вникнуть в их дела, оказалось, что нужен я только для того, чтобы подписывать документы. Пашка сам наладил поставки, нанял людей и привёл первых клиентов. Потом уже я подтянул тех, кому обещал тюнинг на Базе, но в принципе дело и без того шло неплохо.

Я был никому не нужен. Часами валялся под капотом, но даже не пытался что-то подкрутить – всё, что было внутри, вытекло наружу, как будто воздух из лопнувшей надувной лодки.

А потом на меня накатила злость. Тошно стало от того, во что я превращаюсь. Раньше, когда я работал целыми днями - времени думать об этом просто не было. А теперь, когда времени появилось море, и нельзя было заполнить его ни Яном, ни гонками, я вдруг абсолютно чётко осознал, что мне двадцать пять, а я не сделал ничего. В детстве было столько надежд, столько желания побеждать… А потом всё пошло как-то под откос. Ну, да, я открыл бизнес - но скажем честно, вся моя заслуга была в том, что я заработал немного бабок, чтобы внести начальный капитал. Заработал на гонках. Как ни крути, а всё к этим гонкам сводилось, и тогда-то я вспомнил про предложение Вячеслава.

Я позвонил ему и спросил - в силе ли оно. Вячеслав хмыкнул, но сразу ответа не дал. Перезвонил вечером и сказал, что место в команде есть.

Я приехал на трек, где меня осмотрели со всех сторон сначала врачи, потом ребята в форме команды. Вопросов мне не задавали - просто провели на трек и затолкали за руль. Я дал газу и намотал показательные десять кругов по треку.

Славик с Кристианом, нашим директором, о чём-то пошушукались, поспорили и предложили мне прийти утром.

Утром на треке кроме меня было ещё двое гонщиков – сам Славик и ещё один парень моих лет. У него были тёмные волосы и приятное загорелое лицо, но держался он с таким ледяным высокомерием, что с первого взгляда пропадало желание узнать его получше.

Нам предложили занять места. Стартовали мы в ряд и должны были сделать десять кругов. Я несколько раз выходил вперёд, но машина была незнакомая, как и трек, так что пришёл я в итоге только третьим. Первым был Славик, а мы шли сзади почти нос к носу.

Кристиан вынес вердикт – мне предлагалось отправиться в автошколу.

Было большое желание фыркнуть, но я сдержался, а Славик потом объяснил мне, что ничего особенного в сущности не произошло, и меня, напротив, признали – иначе гнали бы в шею.

- Ты хорошо водишь, - повторил он то, что я уже слышал, - но у тебя дворовые замашки. Ты знаешь пару трюков - и всё. Будь у нас команда поменьше – могли бы сразу выпустить на трек, и набивай шишки, но у нас слишком серьёзные спонсоры, чтобы так рисковать. По сути, других вариантов и не было – тебе нужно учиться.

Я сдался. Но вот этот парень, который пришёл со мной нос к носу, всерьёз застрял у меня в голове. Его взяли сразу, хотя я бы не сказал, что водил он намного лучше. Если бы мы делали две победы из трёх, вполне может быть, что я бы его и сделал, но шанс был только один, трек чужой… Короче, оправданий можно было найти сколько угодно, но все они не меняли сути, – я проиграл.

Учился я полгода. Мне выделили инструктора – залётную итальянскую птичку Рикардо Конти. Славик, впрочем, частенько приходил проведать меня и навернуть со мной пару кругов.

Я медленно забывал про Макса. Всё реже ходил к его дому и уже почти не пытался звонить.

У меня снова было то странное чувство непонимания, незавершённости… Кто кого бросил? Ведь в сущности, что между нами было? Макс сказал, что ушёл от Руслана, а на следующий день вернулся к нему. Меня же избили – и в общем-то не факт, что без его помощи.

Макс любил деньги. У меня денег не было. Я очень живо мог представить себе, как он в последний момент меняет решение – так же, как поменял его, после просьбы матери Руслана.

А главное, я ничего не мог сделать. Квартира пустовала до декабря, а потом там поселилась парочка молодожёнов. Так же было и с телефоном – спустя полгода по нему наконец ответили, но это был не Макс, а какая-то усталая женщина.

Не было слышно ничего и о Руслане. На Базе он больше не появлялся, а других общих знакомых у нас с Максом не было.