Трасса длиною в жизнь (СИ)

- Не скажешь сам – пробью по телефонной базе, - пригрозил я, и он сдался. Нацарапал мне на салфетке номер дома и улицу, и я, в очередной раз так и не показавшись на треке, поехал туда.

Макса я увидел часов около пяти. Всё-таки с кем-то он видимо общался – вынырнул из бывшего многоквартирного дома, а ныне многоофисного здания, вдвоём с какой-то брюнеточкой. Брюнеточка придерживала его под ручку и весело щебетала. И не скажешь, что он у нас голубой хастлер – ну чисто добропорядочные граждане идут домой после тяжёлого дня офисной работы.

Брюнеточка откровенно его клеила, но тут я почему-то совсем не ревновал. Во-первых, не мог представить Макса с брюнеточкой в постели, а во-вторых, отвечал он ей очень уж… доброжелательно. Как мальчик из соседней квартиры. Ни капли игры, только искреннее дружелюбие.

Я подумал тогда, что Макс в нормальном состоянии вообще был вот так вот дружелюбен со всеми. Ещё в школе он никогда не истерил и не повышал голоса, не было в нём никакой манерности. И очень странно было, что теперь он опять стал таким же, как в детстве, хотя, казалось бы, должен был измениться до неузнаваемости.

Вместе с брюнеточкой он скользнул к тротуару и, подняв руку, стал голосовать. Меня немного удивило, что у него нет машины, но я решил, что это отличный случай изобразить случайную встречу и собирался уже подкатить к нему на поднятую руку, когда какая-то сволочь на джипе затормозила прямо перед ними и взяла обоих на борт.

Мне оставалось только ругаться сквозь стиснутые зубы. Я завёл мотор и поехал следом за ним.

Старый дом. Ну как старый - сталинских времён. Где-то в районе киевской, недалеко от реки. Тут обычно не покупали квартиры, тут жили те, кто получил их давно за заслуги перед государством – но квартиры были действительно хорошие, а Макс, видимо, стал исключением.

Они с брюнеточкой вышли из машины и направились к одному подъезду. Джип отъехал, а я завис, отыскивая место для парковки – кругом не было ни сантиметра свободной земли.

Пока я кружил вокруг его огромного дома с несколькими корпусами-крыльями, Макс снова показался из подъезда, уже один. Он жил с брюнеточкой? Я надеялся, что нет. Впрочем, он был одет уже иначе, обычный серый костюм сменили джинсы, которые я уже видел, и слегка вызывающая синяя рубашка, рукава которой были закатаны по локоть, а полы расстёгнуты. В разрезе виднелась простая однотонная футболка. Ничего особенного, но Максу неимоверно шло – как, впрочем, и всё, что я когда либо на нём видел. Максимчик скользнул к до боли знакомому Порше, перекрашенному зачем-то в красный цвет, и освободил парковочное место. Класс. Только мне оно уже не было нужно.

Сзади, впрочем, уже наблюдался ещё один желающий оставить наконец машину и добраться домой, и я решил всё-таки припарковаться, а Макса ждать у подъезда.

К такому времяпровождению мне было не привыкать – я и не помнил сколько вечеров провёл у его старой квартиры, надеясь, что он вернётся. Что, блядь, за сволочная привычка исчезать, не сказав ни слова? Я снова начинал заводиться.

Три часа у подъезда показались мне адом, а когда красный порше оглушительно засигналил, требуя освободить место для парковки, я будто бы вынырнул из котла со скворчащим маслом. Убирать машину мне было некуда, и я просто подошёл к Максу и постучал в окно.

После секундной паузы стекло отъехало вниз, и я встретил его усталый взгляд.

- Опять ты? Все заказы только через Альберта.

- Прекрати. Я хочу поговорить.

Макс закрыл глаза и откинулся на заднее сидение.

- О чём? О чём нам… Витя… говорить?

Я не знал. Знал только, что поговорить с ним мне необходимо до дрожи.

- Я устал.

- Я тоже. Торчу тут с пяти вечера. Видел твою брюнеточку. Только не говори, что жена.

- Тебе-то что? – вопрос мог бы показаться вызывающим, но в голосе Макса было слишком много усталости.

- Макс, или выйди, или впусти меня.

Поколебавшись, Макс потянулся к противоположной двери и открыл её. Я нырнул внутрь и на секунду оглох от его запаха, пропитавшего салон.

- От меня тут ничего не осталось… - пробормотал я, разглядывая значки крупных автомобильных производителей над лобовым стеклом, - а ты снова их собираешь.

Макс не ответил. Завёл мотор и отъехал немного назад. Затем спросил:

- Куда?

Я пожал плечами, и он повёл машину куда-то в одному ему известном направлении…

Макс молчал. Я тоже. Что я хотел спросить? Все мысли вылетели из головы.

- Макс, как ты жил?

Максим медленно повернулся, наградил меня мрачным и насмешливым взглядом и снова посмотрел на дорогу. Я почувствовал себя героем старого итальянского фильма.

Мы молча миновали набережную, свернули в какой-то закуток, где можно было припарковаться и выйти.

Я посмотрел на Макса и, открыв дверь, вышел наружу.

Макс колебался.

- Боишься? – спросил я. – Я ничего не сделаю, тут полно людей.

- Идиот, - выдохнул Макс равнодушно и стал выбираться из машины, но что-то пошло не так, и стоило ему покинуть салон, как ноги его подкосились, и он рухнул – слава богу в мои подставленные руки.

- Макс!

- Пусти…

Сопротивляться он тем не менее не пытался.