Трасса длиною в жизнь (СИ)

- Уверен, Максим вам о них говорил. Я тоже предупреждал вас, что он… капризен. Если вы хотите более сговорчивого партнёра, я всё ещё готов подобрать для вас что-нибудь. Но мы не дешевый бордель. Наши сотрудники работают здесь добровольно, и я не вижу смысла к чему бы то ни было их принуждать. Максим не выезжает на групповые вечеринки и в постели у него есть ряд специфических… табу. За три ваших встречи вы умудрились нарушить все его требования, и я удивлён, что он согласился на последний выезд. Однако, по итогам его он сказал достаточно чётко, что с вами работать не будет.

- Хотите сказать, я хуже того урода, что изнасиловал его? – я не выдержал и рванулся к его столу, - бросьте. Я видел, как обращаются с ним клиенты.

Альберт поднял вверх указательный палец, разделив им наши лица, и этот простой жест выглядел настолько уверенным, что из меня вышла вся злость.

- Не сравнивайте, молодой человек. Есть особые клиенты. Что происходит между ними и нашими сотрудниками – касается только участников процесса. Пока обе стороны согласны, всё в порядке.

У меня по спине пробежали мурашки от таких знакомых, но вывернутых наизнанку слов.

- Просто поймите, - сказал он умиротворяюще и опустил палец, - есть не менее симпатичные ребята, которые с удовольствием выполнят все ваши капризы. До сих пор все наши мальчики возвращались от вас довольными, потому я и продолжаю этот диалог. Когда поступили жалобы от Максима, я опросил остальных ребят, ездивших на выезды к Ред Буллс – и ни у кого никаких претензий не было. Я вижу, что вы не маньяк, но мы с вами должны найти компромисс.

- Наш компромисс состоит в том, чтобы вы не лезли в наши отношения с Максимом.

- Отношения, - Альберт поднял брови и откинулся в кресле, - простите, отношения за стенами этого офиса. У нас тут товар и покупатель. И я не могу позволить вам портить этот самый товар.

- Товар… - повторил я. – Если мы говорим так, то я, по крайней мере, начинаю вас понимать. Это значит, у товара должна быть цена, за которую вы готовы им рискнуть. Я ведь видел ваши особые прейскуранты.

Альберт постучал пальцами по столу.

- И не говорите, что Максим по ним не работает, - добавил я, вспомнив его исцарапанную шею и дрожащие бёдра.

- Максим… работает. Но в отношении вас пожелания были чёткие. Он больше не поедет к вам на выезд. И я его понимаю. В последний раз условия сделки не были соблюдены.

- Послушайте… Я вообще не говорю о выезде на дом. Меня интересует сопровождение в командировку. В Италию. Если он поставит такое условие – по категории Б.

Альберт снова постучал по столу и приподнял бровь.

- Вы понимаете, что за границей мне будет трудно контролировать соблюдение условий контракта?

- По-моему, он и сам неплохо их контролирует.

Альберт молчал и мрачно смотрел на меня.

- Сколько стоит такая услуга в обычном порядке?

- Максим обычно берёт около пятнадцати тысяч за десять дней, - сказал он нехотя.

- Двадцать тысяч ему… И ещё двадцать вам, за анонимность.

Альберт снова постучал пальцами по столу.

- Тридцать вам.

- Вы понимаете, что он всё равно может отказаться?

Я кивнул.

- Хорошо, - сдался он наконец, - я не скажу ему, кто клиент. Как долго будет длиться поездка?

Я пожал плечами.

- Мы уезжаем двадцатого декабря. Большего я пока не знаю.

- Я позвоню вам и дам ответ.

Альберт позвонил девятнадцатого.

========== Глава 50 ==========

Макс ждал меня в аэропорту. Если даже ждал он и не меня, то наверняка понял весь смысл происходящего по длинному и худому как змея частному самолёту с выведенной красной краской на борту надписью «Red Bulls».

Он выглядел уставшим. Кутался в чёрное зимнее пальто, старательно прятал пальцы в раструбах рукавов и смотрел куда-то вдаль, на взлётное поле.

Я подошёл к нему бесшумно как мог и тронул за плечо.

Макс обернулся резко, почти подпрыгнул на месте и, даже когда узнал меня, не слишком-то успокоился. Только кивнул в знак приветствия и снова отвернулся.

- Ты не злишься? – спросил я.

- Злюсь? – он покосился на меня через плечо, - Конечно, злюсь, но моя злость на Альберта не имеет к тебе никакого отношения. Это только наше с ним дело и чужих оно не касается.

По позвоночнику пробежала волна раздражения, но она была совсем слабой – атмосфера аэропорта действовала на меня на удивление умиротворяюще. А, может быть, меня успокаивала мысль, что он никуда уже не денется от меня.

Мы оба замолчали. Я чувствовал, что должен убрать руку, но не мог заставить себя прервать этот маленький контакт и вместо этого погладил его по плечу.

Из дверей самолёта высунулся Ярик и, окликнув меня по имени, замахал рукой. Макс повернулся на звук и вздрогнул, так что на миг мне показалось, что он всё-таки попытается сбежать. Я крепче сжал его плечо, и он обернулся ко мне, но, так ничего и не сказав, пошёл к самолёту.

Ярик при нашем приближении отодвинулся в сторону и окинул его оценивающим взглядом – так, как будто видел впервые.

Макс ответил ему взглядом спокойным и холодным, будто тоже видел в первый раз.

- Макс, это Яр, наш второй гонщик… Ну или первый. С какой стороны считать, - поправил я, получив болезненный тычок под ребро.