Трасса длиною в жизнь (СИ)

Макс снова посмотрел на меня с грустной насмешкой.

- Веришь, Витя. Вот ты-то как раз сразу в это поверил.

- Что же ты тогда… - я начинал злиться, - отказался переспать со мной и с Яром? Уж поверь, мы умеем делать приятно.

Макс фыркнул и отвернулся, снова удаляясь куда-то на недоступные мне глубины собственного сознания.

- Потому что, - сказал он жёстко и замолчал, но после долгой паузы всё же продолжил, - я не знаю. Наверное, потому, что у меня тоже не может быть несерьёзно – с тобой.

Макс встал и отошёл к окну. Прислонился к раме плечом и сложил руки на груди, будто бы стараясь отгородиться.

- Ты опять пытаешься выжать из меня то, чего во мне нет, - сказал он, и я почти физически ощущал, как от его тона в комнате становится холоднее. – Ты ворошишь прошлое, а оно значения не имеет. Мы те, кто мы есть. Если для твоего языка это проще – называй меня шлюхой. Но не пытайся придумать мне какие-то оправдания. Я делаю то, что мне нравится. Получаю за это неплохие деньги, кстати.

- Я в курсе, - ответил я ему в тон, - видел прейскурант.

Я встал и подошёл вплотную к нему. Макс смотрел мне в глаза, не отводя глаз.

- А я всё равно рад, - сказал я, - что ты стал со мной говорить. Вот видишь, я не падаю в обморок и жечь тебя на костре не собираюсь.

Макс отвернулся.

- Ты будешь считать меня слабым.

- А мне всё равно слабый ты или сильный. Ты для меня, как… Знаешь, когда в длиннющем детективе все постоянно ищут убийцу. Все уже знают его походку, какие ботинки он носит… Иногда показывают его ноги или затылок, но всё равно никто не знает, кто он. Вот и ты так висишь над моей жизнью. И всю жизнь, с тех пор как я тебя узнал, я пытаюсь понять, что у тебя в голове. А теперь я начинаю хоть немного тебя узнавать.

Он резко повернулся ко мне и снова посмотрел в упор.

- А не боишься разочароваться?

- Нет, не боюсь. У тебя в голове не опилки, и это главное. Но это я знал и так. Просто чувствовал.

Я помолчал и повернулся к окну, где в темноте уже загорались первые огни. Как странно наше сознание иногда придаёт значение таким недолгим картинам, которые в другое время и в другом месте не имели бы для нас никакого значения…

Я снова повернулся к Максиму.

- Мне жаль, что я тебя разочаровал. Я всю жизнь старался соответствовать тебе. И всю жизнь у меня это не получалось. Но всё равно я рад, что ты верил в меня, как бы эгоистично это не звучало. И я рад, что ты помнил меня, потому что временами мне казалось, что я в твоей жизни занимаю не больше места, чем последняя муха, залетевшая в квартиру на рубеже осени – и прихлопнуть жалко, и смотреть противно.

- Это не так, – Макс опустил взгляд.

- Тогда почему не смотришь в глаза?

- Можно я скажу после гонки?

Я поднял брови.

- Как это может быть связано с гонкой?

Макс слабо улыбнулся.

- Никак. Я просто хочу, чтобы ты победил.

- Поэтому ходишь на трек?

- Ну… да.

Ну надо же, я заставил покраснеть человека, который, кажется, даже в аду чувствовал бы себя как на светском рауте.

- Тогда не стоит скрываться. Я лучше езжу, когда знаю, что это для тебя.

Макс фыркнул.

Я потянул его на себя и обнял, и это был тот редкий случай, когда он не отстранялся и не казался зажатым.

На следующий день я снова застал его сидящим в кресле и глядящим в окно. Я не выдержал – пошёл и купил ему планшет.

Макс некоторое время вертел в руках довольно дорогую игрушку, но никакой радости у него на лице не было.

- Если это на Рождество – то ещё рано, - сказал он.

- Мне пофигу. Просто страшно на тебя смотреть.

Макс вежливо поблагодарил и отложил подарок в сторону. Собственно, я и не рассчитывал как-то его удивить, просто хотелось занять его чем-нибудь.

- Тебе совсем не интересно в городе? – спросил я.

Макс покачал головой.

- Я много где был. Везде одинаково.

В тот день разговор у нас не клеился, и мы рано легли спать – а на следующий вечер был назначен наш показательный заезд.

Ехали шестнадцать машин из основных европейских команд – правда, настоящих лидеров, таких как Ferrari и McLaren тут не было, и в большинстве случаев, как и у нас, участвовали не основные составы. И тем не менее посоревноваться было с кем – это я знал ещё накануне. Одним из совместных развлечений для нас с Максом в эти дни стал просмотр старых записей гонок наших соперников. Макс, правда, и на них реагировал довольно апатично – но зато высказывал время от времени ценные замечания относительно техники вождения того или другого гонщика.

К тому моменту, когда наши машины оказались на старте, мне казалось, что я знал каждого из них в лицо.

Квалификационный заезд выиграли испанцы, а нам с Яром как всегда достались места в середине, но к этому я уже привык.

Пошла команда на старт, машины одна за другой трогались с места.

Я нашёл глазами Макса, сидевшего на вип-трибуне рядом с другими членами команды, и почему-то вспомнил ту ночь, когда он давал нам с Русланом отмашку. Усмехнулся и, представив, что сейчас точно так же мой старт в его руках, дал газ.

Первый круг прошёл ровно. Я держался в центре, постепенно вырываясь вперёд. Яр потерялся где-то сзади.