Трасса длиною в жизнь (СИ)

И он сделал. Непроницаемая стена нашего целибата была пробита, правда, не совсем так, как я планировал. Но мы стали спать в одной кровати, и Макс больше не впадал в эти свои приступы профессионализма – просто честно любил меня, хоть и не говорил об этом вслух.

А я чувствовал, что тоже начинаю любить его – только уже по-другому. Без той бешеной жажды, без горечи и боли. Не тем недостижимым идолом, которым он виделся мне все эти годы, а просто человеком, который каждое утро просыпался в одной кровати со мной.

Библиотека теперь снова пустовала, а через некоторое время я обнаружил там мольберт. Со своим портретом, набросанным грифелем.

Макс жутко смутился. Не знаю, из-за мольберта или из-за портрета. А я в приступе нежности чуть не зацеловал его до смерти.

========== Глава 59 ==========

За время, бесцельно проведённое перед телеком, у Макса появилась идиотская привычка завязывать волосы в узел – примерно так же, как когда мы с ним только познакомились.

Меня, если честно, этот узел дико раздражал. Всё хотелось выдрать тот предмет, которым Макс его скреплял – а это могло быть что угодно, от карандаша до вилки – и зарыться носом в его волосы.

Макс отбивался и жутко злился, когда я действительно пытался это сделать – зато драка обычно заканчивалась в постели.

Он всё ещё весьма сдержанно относился к тому, чтобы оказаться снизу, так что мне не особо-то и хотелось предлагать – зато был очень внимателен и тщательно восполнял эту единственную недоступную мне ласку.

Он в первый же день приволок ко мне домой несколько чемоданов, плотно набитых костюмами, рубашками и дорогими джинсами, и хотя всё это барахло под завязку заполнило мой гардероб - ничего, кроме самых старых джинсов за всё это время я на нём так и не увидел. Ну, ещё, конечно, постоянно менявшиеся футболки – став домоседом, он остался таким же чистюлей, каким был раньше.

Зато я обнаружил, что эти запасы за месяц пополнились пятью свитерами – откуда он их взял - не знаю, потому что из дома Макс по-прежнему не выходил.

В ответ на мою жалобу на то, что такими темпами мне самому скоро не останется места, Макс заявил:

- Да. У тебя ужасно неудобная квартира.

Я только поднял брови.

Макс, в это время набрасывавший что-то в альбоме – он к тому времени рисовал почти всё время, причём большую часть нарисованного тут же выкидывал – какое-то время увлечённо правил у себя на рисунке какие-то линии, а потом сжалился надо мной и сообщил:

- Витя, нафига тебе три комнаты?

Ответить, что для того, чтобы водить сюда шлюх, я не решился.

- И даже если не говорить об этих трёх абсолютно бесполезных комнатах, обои создают неудачный оптический эффект, сужают пространство так, что стены прямо-таки давят тебе на макушку. Неудивительно, что ты такой злой.

- Что? – уточнил я.

- Оптический эффект…

- Нет, это я слышал. Ты сказал, что я злой.

- Вот, ты опять злишься, - Макс отложил в сторону свой блокнот, подошёл ко мне, положил руки на плечи и чмокнул в нос. Потом опустил голову мне на плечо и, уставившись в окно, добавил:

- Честно говоря, я скучаю по своей квартире.

Я не попался. Как-никак двенадцать лет знакомства.

- Я правильно понял, что ты хочешь снести нахрен все стены в моей квартире?

Макс отстранился, умоляюще посмотрел на меня и спросил:

- А можно?

- Нет. Даже если бы я согласился – во время ремонта нам будет негде жить.

Макс отстал. Но, как оказалось потом, это было только временное отступление.

К концу марта он стал меньше спать и даже старался теперь выбираться на трек. А иногда, когда Яра и Кристиана не было, предлагал погонять вдвоём – тогда он брал мою машину, а я машину Яра. Он приноровился к треку за пару недель и стал постепенно втягиваться – внимательно слушал все мои рассказы о специфике круговых гонок, значении погодного фактора и не только.

- Я тебя не расстраиваю? – спросил я как-то, когда мы вместе брели по трассе, и я объяснял ему, зачем нужно проходить её пешком перед серьёзными гонками.

Макс удивлённо посмотрел на меня и покачал головой.

- Нет, ты же знаешь… мне всегда было это интересно.

- Ну, в прошлый раз ты говорил немного по-другому.

Макс вздохнул, убрал руки в карманы и какое-то время шёл молча.

- Я всегда был зрителем, - сказал он наконец и покосился на меня, - это я не жалуюсь… Просто говорю как факт. И я всегда понимал, что гонщиком мне не стать.

- Почему? – я поймал его за плечо и развернул лицом к себе, - кто тебе это сказал? Давай как-нибудь покажешься Кристиану на треке? По крайней мере узнаем профессиональный взгляд.

- Не-е-е… - Макс замотал головой и улыбнулся. – Не, Вить, спасибо. Я ценю твоё предложение, но я вижу, как ты живёшь. Тренировки с семи утра, презентации до двенадцати ночи… Я бы уже загнулся.

Больше я не предлагал – решил, что если надо, он сам спросит. Не маленький.

В первых числах апреля стало ясно, что пользоваться одной машиной неудобно. Макс не привык к такси, и я тем более. Однако за его Порше нам выставили такой счёт, что даже я присвистнул.