Трасса длиною в жизнь (СИ)

- Не надо, - Витя помолчал, - я тогда в Берлине обернулся посмотреть на тебя.

Я на какое-то время ошалел.

- Ну, ты дебил, Вить.

Витька усмехнулся и повернулся ко мне. Потом резко обнял и сжал так, что стало больно.

- Макс, я всё ещё боюсь, что потеряю тебя.

- Вить, я никуда не уйду, неужели ты не понял?

- Даже если ты не уйдёшь сам… столько вещей есть на свете, которые могут отнять тебя у меня.

Я чуть отстранился и погладил его по щеке.

- Вить… Это никогда не пройдёт.

- Я знаю.

В тот день мы ушли с трека ни с чем. Витя поехал домой, а я попросил отпустить меня прогуляться на часок. Даже это он позволил мне с трудом, но тут он мне был не нужен – я ехал в ювелирный.

Вечером я так и не сказал ему, где был, только попросил разбудить меня, когда он соберётся на трек.

Витька так и сделал, и в девять, как и накануне, мы стояли на трассе. Витька опять таращился на своё авто, но залезать внутрь не спешил.

Я поймал его руку и сказал:

- Всё будет хорошо.

А потом, не дожидаясь ответа, надел ему на палец кольцо.

Витька тут же поднял руку к глазам, с удивлением рассматривая золотой ободок.

- Что это?

- Это я, - я улыбнулся и поцеловал его, - все прошедшие семь лет я ездил на твоём Порше и думал, что частичка тебя всё-таки со мной. Я не могу залезть к тебе под капот – твой менеджер убьет нас обоих. Но, думаю, частичку себя я всё-таки могу тебе дать.

Витя внимательно смотрел мне в глаза.

- Я могу считать, что оно обручальное? – спросил он.

Я поднял брови.

- Можешь говорить так журналисткам и поклонникам.

- А на самом деле?

- А на самом деле даже если мы потеряем друг друга, мы снова встретимся. Так будет всегда. Есть много вещей, которые могут разлучить нас, но ни одна не сможет разлучить нас навсегда. И я всегда буду любить тебя. И всегда буду стремиться к тебе. Что бы ни произошло.

- Спасибо, - Витька обнял меня и долго стоял, зарывшись носом в мои волосы.

Потом резко отстранился и нырнул в автомобиль.

Я отошёл назад и, забравшись на трибуну, сел и подал ему знак на старт.

Витька рванул с места. Он как всегда начинал осторожно, но так и не вылез из машины до вечера. Сначала ездил один, потом со мной, а когда я устал, продолжал наматывать свои круги.

Часам к трём подошёл Яр – сонный и с опухшими щеками. Молча сел рядом со мной и некоторое время тоже смотрел на Витьку.

- Я бы так не смог, - сказал он вдруг.

Я улыбнулся.

- Витька упрямый.

- Я не про это. Я про Германию… Я думал, вся эта «Красотка» закончится, едва он не сможет платить.

- Ну и дурак, - я пожал плечами, хотя в груди неприятно кольнуло, - ты нихрена не понимаешь между нами, Яр. И никогда не поймёшь.

- Мне и не надо. Просто хотел извиниться.

Я удивлённо посмотрел на него и увидел протянутую мне руку. Я поколебался и пожал её. Яр встал и стал спускаться к гаражам.

В середине февраля позвонила Иришка с удивительным сообщением: какой-то псих купил мои рисунки и просил мой номер телефона. Я разрешил дать, и он позвонил через пару дней. Оказалось, ему не очень понравились мои фьорды, зато он был в восторге от Витиных портретов. Он предлагал мне контракт на иллюстрации к его книгам, и я согласился, предупредив, что летом работать не смогу – всё шло к тому, что летом Витьку должны были опять забрать в Европу. Мы сошлись на том, что половину проекта я сдам в апреле, а вторую часть уже к следующей зиме. Теперь я рисовал, сидя прямо на трибуне, пока Витька тренировался. Заказчику нравилось не всё, но то, что не нравилось, мы продолжали выставлять у Иришки в галерее.

Весной Витя собрал всех на свой день рождения. Я, честно сказать, опасался встречи с его отцом, да и с Пашкой и его супругой.

Отец, однако, лишних вопросов не задавал. Только похмыкал хитро и поёрничал на тему Витиного кольца.

Пашка на удивление ничем не походил на себя прежнего и не сказал про нас вообще ничего. Пожал мне руку и держался так, будто мы все тут просто друзья. Я решил, что это большой шаг вперёд.

Ольга была не столь тактична и тоже немного похихикала над тем, что поняла всё ещё в школе, но Витька прямо попросил её заткнуться – и она заткнулась.

С Яном я к тому времени общался уже не меньше, чем сам Витя, и когда все пошли на кухню за каким-то чудо-пирогом, который Витька безуспешно готовил полночи, а мы остались в гостиной вдвоём, нам было нечего друг другу сказать, не потому, что нас разделяла наша роль в жизни Виктора, а потому, что мы всё давным-давно уже сказали друг другу.

- Я рад, что у вас всё сложилось, - выдал Ян вдруг.

Я усмехнулся и поблагодарил, а затем спросил:

- А у тебя?

Ян пожал плечами.

- А мне хорошо, когда у всех всё хорошо.

========== Bonus. Это просто дождь ==========