Трасса длиною в жизнь (СИ)

Я почувствовал, как в горле набухает ком. И очень хотелось соврать. Тем более, что сейчас говорить ему правду было совсем некстати. Но я так устал избегать всего, что произнёс, даже не вспомнив о предупреждении Яна:

- Я почти сбежал, Вить. В самый первый день чуть не ушёл к Руслану. Хотел, чтобы… Не важно. В общем, чуть не сбежал.

Витя чуть повернул голову в мою сторону.

- Почему не сбежал?

Я пожал плечами.

- Потому что должен был вернуться.

Витя опять отвернулся и посмотрел в потолок.

- Не надо. Не должен. Мы в расчете.

- Витя! – я крепче сжал его руку, - я хотел вернуться!

Витя молчал, и я добавил беспомощно:

- Я люблю тебя.

Витя по-прежнему молчал, а потом вдруг сжал мою руку, повернул голову и снова прошептал:

- Ты здесь, Макс. Это главное.

Я кивнул.

Это уже был самый долгий наш разговор за последнее время, но сестра почему-то не приходила.

Я пересел на пол так, чтобы можно было прислониться к кровати, положил руку на подушку рядом с его головой и опустил на неё подбородок, так что наши лица оказались совсем рядом.

- Тебе не надо сейчас думать об этом. Просто отдыхай. Подумай – когда ещё ты сможешь поваляться в кровати до двенадцати?

Витька тихонько усмехнулся.

- Да… Об этом. Меня выгнали из команды?

- Не знаю, не думаю. Я спрошу.

- Мне надо возвращаться к тренировкам, хочу на будущий год опять в Европу.

Я промолчал.

- Когда меня выпишут?

- Не знаю. Я спрошу.

Витя слабо кивнул. Мы снова замолчали.

- Паршиво ты выглядишь, - сказал он через какое-то время.

- Как и ты.

- Я бы в такого не влюбился…

Я фыркнул. Было даже не особо обидно.

- А я бы влюбился, - сказал я и погладил его по руке.

Потом наклонился и осторожно поцеловал в губы. Витюша ответил – неторопливо и ласково, но уже совсем не так слабо, как в прошлый раз.

Я отстранился и опять опустил подбородок на подушку рядом с ним, и мы снова замолчали. Его пальцы слабо поглаживали мою руку.

- Я твой день рождения пропустил, - сказал он. Я закусил губу. – А хотел машину подарить…

- Себя подари, - прошептал я и почувствовал, как он стискивает мои пальцы.

Больше мы ни о чём поговорить не успели – всё-таки пришла сестра, и Вите снова вкололи снотворное.

Остаток дня я с трудом мог сосредоточиться на проплывавших перед глазами и раздваивавшихся буквах.

С тех пор Витя стал просыпаться чаще и в сознании находился дольше. Мы расспросили врачей о перспективах – нам обещали, что новый год он будет встречать дома. Звонили Кристиану и Дэвиду – и если Кристиан склонялся к тому, чтобы списать Витю со счетов, то Дэвид твёрдо сказал, что ему надо быть в строю к апрелю. Узнав об этом, Витя заискрился какой-то новой энергией. Он вообще шёл на поправку всё быстрее.

Когда в середине ноября приезжал Витин отец, они уже смогли неплохо поговорить. Тогда же Ян отсидел своё последнее дежурство и после очередного разговора с Витей заказал билеты в Москву.

- Надо работать, - пояснил он мне, сдавая обязанности.

Я кивнул, в очередной раз ощутив себя абсолютно бесполезным.

Ян ушёл, а потом позвонил уже из аэропорта и попросил:

- Макс, ты звони. И по поводу Вити… И вообще.

- Хорошо, - сказал я, но так и не перезвонил.

Ян звонил сам каждый вечер, пока мне не стало стыдно тратить его деньги, и я не предложил перейти на скайп. Теперь уже звонил я - и не только по вечерам.

А около десятого декабря разрешили снять бинты. Я напросился присутствовать и едва не пожалел об этом: смотреть за каждым новым витком было больно почти физически. А когда сестра закончила, и Витя уставился в зеркало, я не выдержал: обнял его со спины и коротко поцеловал в шею, туда, где ожогов уже не было.

- Пиздец, - сказал Витя тихо.

На самом деле всё было далеко не так плохо. На виске и на скуле осталось несколько шрамов, и кожа на щеке чуть отличалась по цвету.

- Покраснение пройдёт, - сказала сестра осторожно.

Я перевёл, и Витя кивнул, но я видел, что лицо его закаменело.

- Можно нам побыть вдвоём? – попросил я.

Сестра поколебалась, но кивнула и вышла.

Не переставая обнимать Витю, я опустил подбородок ему на плечо и стал смотреть в зеркало рядом с ним.

- Ну что, уже покупаешь билеты? – спросил он.

- Ага, в Москву. Скоро Новый Год встречать.

- Я не про то.

- Я понял.

Я уткнулся носом в его голое плечо и поцеловал.

- А мне нравятся мужчины со шрамами, - добавил я.

- Врёшь.

- Вру. Мне нравишься ты.

Я поднял голову и встретился взглядом с его отражением.

- Витюш, ты бы знал, как я испугался, когда ты врезался. Как я потом боялся, что операция не удастся. Я чуть с ума не сошёл, пока ждал, когда ты придёшь в себя – хотя бы на минутку. Неужели ты думаешь, что я после этого куда-то уйду? Что после этого меня остановят какие-то шрамы? Я буду с тобой, даже если ты сам захочешь меня выгнать.

Витя смотрел на меня сквозь зеркало, и я не мог понять, верит он или нет.

А потом я не выдержал и задал вопрос, который мучил меня уже много дней:

- Вить, что там произошло? Ты же не мог врезаться.

Витя отвёл взгляд и ответил только:

- Не важно.

Я не решился допытываться.

Он ответил много позже. Проговорился случайно. Он сказал: «Я подумал о тебе».

***