Трасса длиною в жизнь (СИ)

Он замолчал, внимательно глядя на меня, а я молчал. Слишком устал уже от всего.

- Как видишь, у меня беспроигрышная позиция, - добавил он тогда. – Но и у тебя есть выбор. Изменить что-то между вами или уничтожить то, что есть, до конца.

Я закрыл глаза и откинулся на спинку кресла.

- Отлично. Повёлся на сладкий голосок как идиот. Одного не могу понять, зачем тебе лезть в это? Хочешь добить нас – просто скажи ему, и всё.

- В этом вся проблема, - сказал он вдруг куда мягче, - ты не можешь понять, что не всем нужно что-то взамен. Не хочешь понять, что не все хотят причинить тебе боль. А пора бы, Максим. Ты мог позвонить мне, Яру, Витиному отцу, да хоть бы и Павлу… Ты бы всем нам облегчил жизнь, если бы сказал, что с Витей. Ты - единственный, кто был рядом с ним и видел всё сам. Тот, кого он подпустил ближе всех. Но ты предпочёл взять всё на себя, даже не подумав о том, что мы все сходим с ума от неизвестности. Что нам всем так же нужно помочь ему, как и тебе – не ради него или тебя, а ради нас самих. Потому что невыносимо бездействовать, когда близкий человек в беде. Почему ты никогда не думаешь, что другие могут быть такими же людьми, как и ты? Что у других тоже есть сердце?

- Пас, - выдохнул я. В горле стоял ком. – Не знаю.

- Пора бы узнать. Вот этого в самом деле никто не сделает за тебя.

Ян снова отвернулся к окну. Наверняка прекрасно знал, какой эффект произвели его слова. Я бессильно сжимал кулаки, но ответить ничего не мог.

- Я возьму ещё кофе, - сказал он вдруг, оборачиваясь и делая шаг в сторону коридора, - тебе принести?

- Лучше чай.

- Хорошо. С мелиссой и липой?

Я кивнул.

- Андрей считает, – сказал я, когда он уже отошёл на несколько шагов, - что я никогда не любил его. Ты тоже так думаешь?

Ян остановился и посмотрел на меня через плечо.

- Я вообще не верю в любовь. Просто хочу, чтобы у него всё было хорошо.

========== Глава 67 ==========

- Я боюсь.

Мы сидели в полумраке коридора, перешедшего на ночной режим.

Витьку оперировали уже второй час.

Ян покосился на меня и снова уставился на дверь.

- Я тоже. Но говорят, что шансы на успех почти сто процентов.

- Я не про это, - я сглотнул и отвернулся к двери. – Я знаю, что должен думать о том, как пройдёт операция, но не могу.

- Плохо, - Ян всё-таки повернулся ко мне, - но в сущности нигде не написано, когда и о чём надо думать.

- Ты прям как священник.

Ян усмехнулся.

- Давай, договаривай. Я тоже не могу думать о том, что от меня всё равно не зависит.

- Ты спросил, почему я не думаю о том, что у вас тоже есть сердце… Так вот, я боюсь… Андрей считает, что я боюсь поражения. Наверное. Но я никогда так не думал. Я боюсь… ответной реакции.

- Ты думаешь, что если всё будешь делать правильно, это защитит тебя от агрессии?

- Не знаю… Это глупо. Может быть. Но я не об этом. Я боюсь поверить, что оно есть. Ведь тогда я могу разочароваться, как… в детстве.

Ян слабо улыбнулся.

- Мы все разочаровываемся, поверь.

Я отвернулся, уже не желая продолжать разговор. Вот этого я и боялся больше всего – пренебрежения.

- Знаешь, как я переехал в Москву? – спросил Ян вдруг.

Я покачал головой, радуясь, что мы, кажется, меняем тему.

- Я с четырнадцати тусовался со стритрейсерами в Саранске. Меня туда привёл парень, и мне понравилось. Казалось, там настоящая жизнь. Не то, что дома. Сам я гонял, но в гонках не участвовал, боялся. И не людей, а тупо аварии. Я же всегда был воспитанным мальчиком, и отец мне внушил, что в мире очень много опасных вещей. А вот Рим гонял на четверть и иногда в уличных заездах. Однажды ночью был такой чек-пойнт. Рим участвовал, а я просто ждал у финиша. Я помню, как показалась первая машина и с другой стороны улицы какой-то парень на дешевой мицубишке. Хер его знает, как его к нам занесло. Он не участвовал в гонке. Просто встретился бампером с нашим победителем. Дальше… было по-настоящему страшно. Пацанов смело как метёлкой. Через минуту уже никого не было. Я не знал, что делать. Мицубиси стоял на месте и непрестанно сигналил. Водитель оставался внутри. Подъехал Рим, открыл дверцу и крикнул мне, чтобы я забирался к нему. Он тоже явно собирался валить.

Ян перевёл дыхание.

- А я не мог. Просто не мог. Послал Рима нахер и побежал к этому мицубиси, на ходу уже набирая скорую. Водитель пострадал, но не сильно. И спасибо, конечно, не сказал. Да и медики смотрели волком – как на преступника. А у отца на носу как раз была предвыборная компания, и тема со стритрейсингом естественно всплыла. И всем уже пофиг было, участвовал я или нет, меня реально записали чуть ли не в убийцы. Крутили информацию об этой аварии в каждом выпуске новостей так, будто это я того парня сбил. И отец, конечно, взбесился. Стал орать, что и так слишком много мне позволяет. Установил слежку, хотя следить уже незачем было – мне на Рима не хотелось даже смотреть. Потому что он свалил. А я по-прежнему считаю, что поступил правильно. Я плюнул на это всё и уехал в Москву поступать. Даже не знаю, следили за мной потом или нет… Пофиг.

Ян вздохнул и посмотрел на меня.