Трасса длиною в жизнь (СИ)

А потом я пошёл к Артёму договариваться насчёт фотографа. Специально к нему пошёл, потому что хотел в глаза ему посмотреть и выслушать, что он мне скажет, хоть и не знал толком, какие вопросы и как задавать. И тут эти фотки, после которых всё моё желание поговорить отрезало как ножом.

Я вообще в какой-то ступор впал. Если до того я бесился, то теперь внутри поселилась тягучая тоска.

Была ещё надежда, что Тёма просто один из этих придурков, тусовавшихся с Пашкой, и до него плохо дошло, что до боя Макса трогать не надо. Была, да сплыла. Финита ля комедия, как сказал кто-то там.

Не только Артём знал, где живёт Макс, но и Максимка явно был у Тёмы дома и…

Я пролистал фотки ещё раз, поражённый внезапной догадкой – а может, всё это как раз и было дома у Макса? Может, Тёма как-то шантажировал его и заставил всё это делать? Не даром ведь Макс так боялся, когда я принёс ему его несчастный блокнот.

Да нет, фигня это всё. Макс на фотках был вполне себе довольный. Никто его ни к чему не принуждал. И стены на фотках были из квартиры Артёма – хотя это, в сущности, уже и не имело особого значения.

Часа два я бродил по улицам. Видеть не хотелось никого, ни Максима, с которым, как я понимал, поговорить всё же надо было бы, ни Артёма с его долбаным всемогущим фотоаппаратом, ни отца, который наверняка уже битый час ждал меня дома.

Я даже уснул где-то на скамейке и чуть не околел к утру, а потом, уже незадолго до рассвета, постукивая ботинком о ботинок, чтобы немного согреться, поплёлся домой.

И какого чёрта я не пришёл минут на десять раньше или, наоборот, позже…

- Витька… - выдохнул стоявший у подъезда Макс.

Я испытал непреодолимое желание развернуться и пойти прочь, сделав вид, что это вовсе не я.

- Витька, у меня Басик сбежал…

Я издал невнятный полустон, полурык.

- Витька, ты в порядке? Ты что вообще тут бродишь в семь утра?

- За молоком, бля, послали. Как сбежал?

Макс мне не поверил. Поколебался, но всё же ответил:

- Вчера… Артём ещё раз приходил. Орал. Басик испугался и в дверь шмыгнул. Я думал вернётся, а он не…

- Нафига он…

- Витька, пожалуйста…

Я вздохнул.

- Давай ты во дворе поищешь, а я по подъездам. Я тут все коды знаю.

- Хорошо. Витька, а вдруг он…

- Найдём мы его, не рассуждай, а ищи.

И без того долгая и морозная ночь закончилась двухчасовыми поисками пропавшего котёнка. Я закончил обыскивать подъезды раньше, чем Макс обошёл все щели во дворе, так что последние мы обыскивали вместе и звали бестолковое животное на два голоса.

В конце концов Басик вылез на наши голоса из разбитого подвального окошка, которое Макс уже обыскал в одиночку безо всякого результата. Был он мокрым и грязным. Шерсть слиплась, а ушко кровоточило.

Макс, донельзя счастливый, прижал перепуганного и грязного котёнка к своему светлому пальто и потащил в подъезд, не обращая на меня никакого внимания и, видимо, не сомневаясь, что я пойду следом.

Я бы, может, и не пошёл, но я жил в том же доме и замёрз как собака, так что при всём желании не мог уйти в другую сторону.

Мы вместе сели в лифт. Макс нажал кнопку третьего этажа и, уже выйдя на лестничную клетку, оглянулся на меня.

- А ты не зайдёшь?

Я колебался. Уходить от него не хотелось, хотя обида всё ещё никуда не делась.

- Вить, зайди, я тебя хоть чаем напою. А то чё ты батьку разбудишь только.

- Не разбужу, - мрачно сказал я, - он же меня за молоком послал.

- Вить, не дури. Он в четыре утра звонил, спрашивал, где ты.

Я почесал нос. Прокол. Полицейское государство. Все видят меня насквозь.

- Давай уже, пошли, - он вставил ногу между закрывающихся створок лифта, и я тут же поддержал его жест локтем – как-то очень не хотелось, чтобы его прищемило.

- Пошли, - сдался я.

Басик довольно мяукнул.

Макс явно разрывался между обмороженным мной и перепуганным котёнком. Потом, сориентировавшись, запер Басика в ванной, отобрал и спрятал мою куртку – то есть, обездвижил, в общем-то, нас обоих. Мне выдал чашку чая и внимательно проследил, чтобы я начал пить – тут, впрочем, меня уговаривать не пришлось, потому как я сам дико хотел согреться.

Затем скрылся в ванной и, судя по недовольному мявканью, стал в чём-то убеждать Басика.

Вернулся он минут через десять с мокрым и дрожащим, но уже чистым котёнком, и я даже удивился, как он управился так быстро.

Басик был выпущен на свободу, а вот мне предстояло занять его место в надёжных и заботливых руках.

- Вить, ты мокрый весь, не простудишься?

- Нормально.

- Чай допил?

Я кивнул.

- Пошли греться, - он потянул меня за руку и, заставив встать, утащил в сторону ванной.

- Чё? Макс, слушай, я не котёнок.

- У тебя кожа вся цыпками покрыта. Раздевайся давай.

- Макс от… отстань… - заканчивал я, уже стоя в одних джинсах и наблюдая, как стиральная машина проглатывает мой свитер, - вот уж нет!

- Мой оденешь!

Я сдался. Джинсы тоже стремительно исчезли в чёрной бездне барабана, а с ними и носки с бельём.