Трасса длиною в жизнь (СИ)

Макс пожал плечами.

- Всё того же. Вот что ему так сдался этот секс, а? Он сказал, что фотки тебе покажет. Теперь уже не покажет, - Макс усмехнулся, - поэтому я так обрадовался вчера.

Он замолчал.

- Вот. Это, в общем, всё.

Я вздохнул.

- И почему было не рассказать мне сразу?

Макс отвернулся.

- Вначале я не хотел… А потом уже подумал, что ты не поймёшь. Ты же и не понял, когда увидел фотки. Ты бы решил, что ты у меня не первый, и мало ли…

- Дурак ты, Максимка.

Он вздохнул.

- Наверное. Но я боялся. У нас же всё было почти хорошо…

- Чего ты ещё боялся?

Он покосился на меня.

- Много чего.

- Например.

- Например, что у тебя так же, как у него. Ну не могу же я дважды наступить на одни и те же грабли.

Я молча притянул его к себе.

- Сейчас боишься? – спросил я.

- Не знаю. Мне кажется, ты всё-таки не такой. Я вчера это понял. Когда ты меня не бросил.

- Дурак, - повторил я и поцеловал его в макушку. – А с родителями что?

Макс напрягся и бросил на меня косой взгляд.

- Отец в тюрьме, - сказал он. – За долги. А мать замужем. Она во Франции и, наверное, счастлива. Только я там ни к чему. У них уже своей дочке годик. Только не надо об этом никому, Вить. У меня и так проблем хватает.

- Не скажу, - я осторожно поцеловал его ещё раз, - Максимка, вот просто больше не делай так. Я тебя правда люблю. Я всё выслушаю.

Он прижался ко мне и мы сидели бы так, наверное, ещё долго, если бы я не вспомнил о том, зачем вообще вышел из дома.

- Макс, времени сколько?

Времени было без пяти шесть.

***

Виктор затушил очередную сигарету.

- Ну, а потом была драка. Это, в общем, не интересно, да и деталей я не помню. Помню только, что когда пришли на перекрёсток, народу собралась целая толпа – как будто все три наших класса да ещё свора мелюзги. Помню, что Пашка на сей раз был трезвый, и дрались мы красиво, по всем правилам.

А потом уж помню, как что-то хрустнуло в колене, и боль адская, так что ноги подкосились. А потом сразу же следующий удар – и я еле-еле успел увернуться. Стоять было тяжело, но именно поэтому я понял, что всё это представление пора заканчивать. Собрался и врезал ему под дых, а потом сразу в челюсть. Всё. Чистая победа. Полный нокаут. Выждали секунд десять. Я подал ему руку, и тут же сам понял, что если буду тянуть его наверх, то просто не выстою.

Пашка это видел как будто, руку взял для порядка, но особо на меня опираться не стал.

И вот тут он меня удивил по-настоящему.

***

- Всё. Тема закрыта, - сказал Пашка.

Я смотрел на него недоумённо.

- Тема закрыта, - повторил он, обращаясь уже к зрителям, но больше всего к своей компании, собравшейся у фонарного столба, - Витька наш был и будет наш. Что мы тут с ним решали - никого не касается. Кто к нему или к пацану его доебнётся – сам урою.

Мне, честно, даже не верилось. Ну, Пашка, ну, гад… решил себя суперменом показать напоследок.

Потом уже, много лет спустя, я подумал, что придумал он, в общем, верно. Если бы он своим подсосам показал, что он меня слабее и за слова не отвечает, то долго бы их банда не протянула. А он, видимо, своим положением всё же дорожил. Вот и решил подмазаться под занавес: типа ничего между нами не было, и он сам так хотел.

Он даже потом мне пожрать приносил. И как я понял, жалел страшно.

Пашка пожал мне руку и, стараясь сохранять хорошую мину, двинулся прочь. Народ стал постепенно растягиваться, и только я всё стоял на месте.

Макс ко мне подошёл, когда все почти уже разошлись. Он улыбался, но в глазах всё же было беспокойство.

- Вить, домой пошли? – спросил он.

- Ага… - сказал я.

- Вить, ты чего?

Я на него посмотрел. Признаваться ужасно не хотелось, но один бы я оттуда вряд ли уполз.

- Макс, я идти не могу.

- Что?

Макс оглядел меня с недоумением и испугом. У меня даже разбито ничего особо не было, бил-то в основном я.

- Макс, руку дай.

Макс торопливо подставил мне плечо, правильно угадав сторону.

В колене опять что-то хрустнуло, и я выругался матом – громко и сочно.

- Витька… Скорую, может?

- И чё, мне тут до её приезда торчать?

Он кивнул.

- Давай домой. Только потихоньку.

Кое-как он дотащил меня до дома, хотя я на правую ногу уже вообще опереться не мог. Затащил к себе и уложил на диван.

- Сейчас врача вызову, - пообещал он, - и анальгина дам.

Макс всё сделал, и мы стали ждать. Он снова сидел и гладил меня по голове, как тогда, в больнице. А потом пришёл врач. Поцокал языком, прописал какие-то обезболивающие и сказал, что нужен рентген.

На следующее утро ходить я всё ещё не мог, но Максимка всё-таки заставил меня добраться до поликлиники. Сделали рентген. Врач смотрел на меня как на дебила. Потом вызвали всё-таки скорую. Макс остался сидеть где-то в коридоре, а меня заставили надышаться какой-то хренью…

Короче, провалялся я в больнице три дня. Ходить мне запретили строго-настрого.

Когда я заикнулся было о том, что мне надо на тренировки – школа мне, кстати, в голову тогда не пришла – врач посмотрел на меня мрачно и зло.

- В чём тренировался? – спросил он.

- Тхэквондо.

- Забудь.

Все попытки выяснить, что значит это его «забудь», успеха так и не дали. В конце концов объяснил мне всё-таки отец.