Трасса длиною в жизнь (СИ)

- Уверен.

- Тогда вам придётся самостоятельно определить степень своей вины и простить себя.

Виктор посмотрел насмешливо.

- Так просто, да, доктор? Вы не первый, кто мне об этом говорит.

- Не первый?

Виктор отвернулся к окну. Он в тот день был необычно собран, будто готовился броситься в какой-то бой. Таким он нравился мне особенно – когда внимательно щурил глаза, вглядываясь в одному ему видимую деталь интерьера. Его тёмные волосы в такие минуты падали на лицо, придавая чертам особую резкость, и он казался стрелой, готовой полететь вперёд.

- Я же говорил, у меня были отношения.

- Неудачно?

Виктор пожал плечами.

- Не в том смысле, в котором вы думаете.

***

После выпуска я всё-таки поступил – но только через год. Год проработал в автомастерской, у Пашкиного отца. Он, кстати, тоже в свой физкультурный не попал, так что мы с ним вместе поступали и поступили в пед.

Зачем я там учился – я так и не понял. Все пять лет прошли как в тумане. Я едва доползал с работы домой.

Отношения… какие там отношения. Ни сил, ни времени, ни желания не было. И мне всё казалось, что если я заведу кого-то, я предам Максима. Одна часть меня мечтала, что я ещё увижу его. Другая надеялась, что мы не встретимся уже никогда.

Колбасило меня года три и в основном по ночам. Я опять стал курить, потому что на той работе не курить было невозможно. Не пить там тоже было трудно, но тут я держался.

Отец смотрел на меня с какой-то смесью тоски и брезгливости, но ничего не говорил. Думаю, предложить мне что-то другое он попросту не мог. Не было у меня ни его способности к точным наукам, ни его интеллигентности. Схожи мы были разве что усидчивостью и безграничным упрямством.

На третьем году стало полегче. Мне дали мастера, и я уже не столько сам возился с железом, сколько гонял таких же молокососов, как и я сам. Пашка внезапно оказался у меня в подчинении, что нас обоих бесконечно забавляло. На деле же он там крутил бригадой, как хотел, а я скорее выполнял роль инспектора сверху.

Вместе со свободным временем появились и другие желания. В разном смысле. Первым, как ни странно, было даже не желание потрахаться – видимо, организм ещё не достаточно отошёл от изматывающего физического труда. Или, всё-таки, дело было в Максимке… Не знаю, но первым, что мне захотелось, был автомобиль. В идеале – такой, как я рисовал в блокноте, пока валялся больной.

Максимка тогда сидел рядом и тыкал пальцем в нестыковки в моих расчетах, доказывал, что у меня с чем не встанет вместе, и я иногда соглашался, а иногда так же с пеной у рта доказывал, что надо именно так.

И вот тут мне захотелось сделать именно так. Сделать и посмотреть, будет этот агрегат работать или взорвётся сразу же, как только я попытаюсь завести мотор.

За основу моего будущего железного монстра была взята разбитая бэха, которую владелец попросту бросил у нас, не желая возиться с утилизацией. Я перезвонил ему, оформил документы и принялся потрошить свою жертву. Если что-то внутри и работало, то мне оно не нравилось, так что всё, что было под капотом, ушло на свалку целиком.

Дальше нужны были новые детали, но и тут в принципе с моей работой проблем не возникало. Что-то удавалось списать под шумок, что-то купить по оптовой цене.

Короче говоря, к концу года мой монстр уже потихоньку шевелился, хотя пока что неслабо тарахтел и пыхтел при каждом вздохе. Оставалось доводить его неспешно в меру появления денег и свежих идей.

И вот тут проснулись и другие потребности.

Мне по прежнему было неприятно думать, что кто-то будет пить со мной чай или гладить по волосам, как это делал Макс. Целоваться я тоже не хотел. А вот засадить кому-то и куда-то – однозначно.

Пашка верно оценил моё настроение и с марта месяца, когда оба мы были на третьем курсе, стал таскать меня по клубам. Правда, успех был нулевым. Не у меня – у меня-то как раз, несмотря на недельную небритость и заляпанную маслом футболку, с успехом всё было в порядке. Мне не нравился никто. От гламурных фиф откровенно подташнивало. Может, если бы попалась девушка попроще, что-то и склеилось бы… Хотя вряд ли. Таких я не хотел. Мне хотелось лучшего, острого и сладкого одновременно. Просто никто из этих блондиночек не тянул на то, что я мог бы назвать лучшим.

Пробовал я и гей-клуб. Уже в одиночку, конечно, и стараясь не палиться на работе. Двух раз мне хватило, чтобы понять, что и там делать нечего.

Не скажу, что я вообще ни с кем не спал – спал и активно. Плюнув на попытки найти что-то нормальное в клубах, попробовал мальчиков по вызову – тут, по крайней мере, мне попалась парочка экземпляров, которых хотелось заказать второй раз. Но дело было затратное и палевное. Домой их водить я не мог, а для решения съехать от отца требовалось нечто большее.

Это большее появилось в начале лета.

Ян работал официантом в клубе, куда меня притащил Пашка. Сам он скрылся где-то в комнатах на втором этаже около трёх и не появлялся уже часа три, а я остался сидеть, любуясь на стакан с неубывающим пивом. Пить не хотелось уже давно.