Трава на бетоне (СИ)

Спасибо, зайчик, ты всегда был тактичным мальчиком, — улыбнулась девушка. — идите, не беспокойтесь об инциденте, здесь есть, кому таких придержать, все будет в порядке.

В лифте Скай убрал пистолет обратно в сумку, произнес задумчиво:

Я не знаю, чего мне больше хочется — разбить тебе башку об стенку или поблагодарить за быстрое оформление. Ты когда успел вернуть стилеты?

В машине еще, — ответил Арин, стряхивая с рук капельки крови, — ты их положил сбоку автомата, в держатель.

Понятно.

"Если он сорвется, сомневаюсь, что ты с ним справишься".

Скай протянул руку:

Давай сюда. И не лезь больше в такое дерьмо, у меня и так ощущение, что ты знаешь каждую конченую тварь в этом городе.

В этом нет ничего удивительного, — ответил Арин, кладя ему на ладонь клинки, — конченых тварей здесь намного больше, чем нормальных людей.

Номер был небольшим, стандартным, скудно обставленным, но чистым. Темно-зеленый пластиковый коврик, серые жалюзи, несколько круглых ламп, затянутая предохранительной пленкой широкая кровать. Ни одного лишнего предмета обстановки, ни одного украшения или безделушки — перевалочный пункт, не более.

На тумбочке у кровати две тусклых литровых бутылки виски, высокие стаканы и карточка со списком предлагаемых услуг.

Арин скинул с плеч куртку, подошел к тумбочке, потянул один из ящиков, зашуршал россыпью разноцветных упаковок:

Презервативы.

Последняя вещь, в которой я сейчас нуждаюсь, — это презервативы, — отозвался Скай. — Не знаю, сколько ты собираешься жить на спиртном, а я хочу есть.

Арин кивнул:

Я тоже не против.

Согда сиди здесь.

Сигареты оставь.

Скай вытащил пачку из кармана, подкинул в воздух и остановился, пораженный.

Арин, не оборачиваясь, перехватил пачку одной рукой, прикусил зубами целлофановую упаковку, другой рукой взялся за стоящую перед ним бутылку.

"Если он сорвется, сомневаюсь, что ты с ним справишься".

"Что-то мне подсказывает, солдат, — подумалось Скаю, — что ты хорошо позаботился о том, чтобы парень мог себя достойно защитить. Может, даже слишком хорошо об этом позаботился".

* * *

Вернувшись, Скай не нашел Арина в комнате и готов был уже проклясть все на свете, как увидел за жалюзи черную, высокую тень.

Дверь на балкон был открыта, и лился оттуда дымный смоговый воздух, смешанный с сигаретным дымом.

Скай приоткрыл дверь, шагнул на балкон и остановился.

Арин обернулся:

Что?

Ничего, — спокойно сказал Скай.

Твою мать, да почему меня угораздило связаться именно с ним? Он может угробить себя в любой момент, или его кто-нибудь убьет — следи за ним или не следи, забирай у него оружие или не забирай! Я впервые вижу человека, который обращается с жизнью, как ребенок с леденцом, который то грызет его, то бросает на землю, то опять поднимает и продолжает грызть. К черту все это, даже мои нервы не выдерживают, пусть валит в свои катакомбы, я просто подожду, пока вшитый в мою куртку маячок не установит точное местоположение конечного пункта его маршрута, слезу туда, перестреляю всех, кто попадется на пути, и заберу оттуда сумасшедшего пацана. Надоело. Я и так знаю, что долго мне не продержаться, а с такими выходками так вообще контроль над собой начинаю терять, а это всегда влечет за собой массу ошибок.

Арин покачнулся, раскинул руки, сохраняя равновесие, глянул вниз:

Охренеть, как высоко.

Охренеть, — неопределенно согласился Скай, думая о том, как стащить его с перил.

— Пошли назад, ты вроде есть хотел.

Хотел, — Арин осторожно наклонился, взявшись рукой за металлическую полоску перил. Скай отступил на шаг, думая, что он собирается слезть, но Арин, изогнувшись всем телом, неожиданно и легко перевернулся, успев подставить вторую руку и замер, вытянувшись в немыслимом напряжении, держа свое тело на краю километровой пропасти, опираясь лишь на ладони.

За те несколько секунд, что прошли среди клочьев смога, превратившего мир снаружи в седую бездонную морскую пену, глядя на находящегося на грани жизни и смерти парня, Скай неожиданно вспомнил все, что отпечаталось в его памяти отчетливо, глубоко.

Боль от удара стилетом, пробитое почти насквозь колено и сверкающие, обещающие ласку карие глаза, улыбка, тревожащая, дерзкая.

Льющиеся по груди из-под застежки ремня, яркие струйки крови, торжествующее пьянящее безумие в его взгляде.

Мягкий изгиб, теплая впадинка у бедра, отчаянные, сказанные в бреду, слова, недолгий поцелуй, вкус ласковых губ.

Движения, голос, лихорадочный жар, прикрытые пушистые лиловые ресницы. Желание.

Желание — это когда хочется взять то, что тебе нужно.

Выверенным, легким рассчитанным движением, Арин подался чуть вперед, выгнулся и через секунду уже стоял на ногах, улыбаясь.

Я был на краю и я вернулся, — с декламацией произнес он. — Что насчет еды?

Ничего, — ответил Скай, обнимая его за дрожащие еще от напряжения округлые плечи. — Ничего.

Арин поднял голову, посерьезнев, закрыл глаза, разомкнул губы, впуская язык Ская, положил ладони на сильную грудь, перевел дыхание, почувствовав как крепко, ласково сжались его руки, в ответ сам прижался сильнее, расслабившись.