Трава на бетоне (СИ)

Я просто выбросил куртку… Не обеднеет. Хорошо, что я умею находить такие штуки и сам прекрасно понимаю, что ему что-то от меня надо. И это одна из причин, почему я с ним остался. Прожить последние три месяца весело — разве это не лучший вариант? А со Скаем веселее некуда… За это время он все равно ничего от меня не добьется, я внимателен к мелочам и защищать себя умею. Так что, это подарок судьбы — вместо того, чтобы считать день за днем, я буду ломать голову над тем, кому и зачем я сдался. Если бы он искал меня для того, чтобы вернуть в резиденцию "КетоМира", он бы со мной не таскался по отелям, а давно сдал бы тем уродам. В общем, Макс… Я пришел забрать одежду. Мне некогда все объяснять, тем более, даже остатки моей жизни принадлежат только мне. Часа через четыре я должен… собирался вернуться, а до Братства Воды переть часа полтора, вот и считай.

Макс испытал то самое чувство беспомощности, которое приходилось испытывать довольно часто. То самое чувство, которое появлялось после попыток убедить Арина взять деньги на кеторазамин, то чувство, которое охватывало его всегда, когда Арин уходил ночевать обратно на кладбище машин или просто ставил в тупик своими резкими словами, старательно ограждая себя от какого-либо влияния.

И он по доброй воле согласился остаться с кем-то? Подчинился или все-таки, выбрал этого Ская сам? Заворожила ли его игра или… Или привязало к этому человеку что-то иное?

Макс неосознанно, легким движением вновь коснулся лилово-розовых кровоподтеков на гладкой коже, наклонил голову, провел губами по губам Арина. Незнакомый вкус, чужой вкус, растянутая, припухшая от поцелуев, кожа. От того, что знаешь, как и с кем он провел ночь, желание становится еще сильнее, тревожит, мучает, желание смыть с его тела следы чужих прикосновений, стереть память о произошедшем, заменив памятью о себе.

Арин мягко отстранил Макса:

У меня нет времени — это раз, а два — он меня вымотал, ни черта не хочется.

Вымотал? Тебя?

Да, и такое тоже бывает, — нетерпеливо ответил Арин, — Хотя да, ты прав, это странно. Скорее всего, потому, что я не физически вымотался. Там что-то другое было…

Макс убрал руки с его плеч, вернулся к окну, взял запечатанную пачку сигарет, медленно потянул пальцами тонкую целлофановую оболочку:

Переодевайся.

Арин не заставил себя упрашивать, вышел из комнаты и вернулся через несколько минут, привычно затянутый широкими лентами ремней, исчерченный тяжелыми стальными цепями, наклонился, защелкивая металлические фиксаторы на ботинках:

Макс.

Что?

Если я подохну раньше, чем надо… В общем, что бы со мной не случилось, это не твое дело. Это моя жизнь. Какая бы ни была — моя. И ты не будешь виноват.

Знаю.

Арин выпрямился, застегнул молнию плаща, убирая под воротник легкую коробочку датчика:

И еще. Я… Я уже не такой, каким ты меня помнишь. И таким, какой я сейчас, я тебе не нужен. Забудь ты о Тейсо-Арине. Остался только Арин, и он тебе не нужен.

Ты просто этого не понимаешь.

Не учи меня, придурок, — ответил Макс, — Без тебя разберусь.

* * *

Узкие, шипованные шины взвизгнули, оставляя черные, дымящиеся следы на грязном асфальте, и горячая металлическая махина пролетела в нескольких сантиметрах от согнувшейся в ужасе, девушки.

Автомобиль остановился, мигнул фарами, и из салона вышел высокий, молодой парень, окликнул:

Живая?

Шейла развела руками, покачнулась:

Живая, но думала, что все, конец. Даже успела пожалеть, что подохну пьяной.

Все хорошо, что хорошо кончается, — засмеялся парень, — Могу помочь успокоить нервы. Надо же загладить вину перед очаровательной девушкой. Как тебе предложение?

Шейла одернула руками задравшуюся юбочку, посмотрела в красивое бледное лицо, улыбнулась, успокоенная веселым, открытым взглядом синих глаз:

Ну, почему бы и нет. А то мне, правда, не по себе.

Садись, — приглашающе повел рукой парень, — Познакомимся. Имя я свое не люблю, а знакомые прозвали Мэдом. Приятно познакомиться.

Шейла, — отозвалась девушка, — Мэд? Многообещающе звучит.

Не то слово, — снова рассмеялся парень, — Ты не ошибешься в своих ожиданиях, милая леди.

Шейла улыбнулась, подняла с земли круглую, прозрачную сумочку на лиловой цепочке, подошла поближе, заглянула в машину.

Я один, — успокоил ее Мэд, — И я не страшный.

Я вижу, — кокетливо хихикнула девушка, потянула за ручку дверцы и влезла в салон.

Мэд кивнул, сел на свое место, повернул ключ зажигания:

Покатаемся.

Шейла пожала плечами, повернулась к окну:

Иногда приятные знакомства бывают такими неожиданными.

Да, — сказал Мэд, — А иногда очень даже ожидаемыми. И насчет приятности я бы тоже поспорил. Шейла Лойчек, двадцать один год, наркоманка, шлюха и просто тварь, единственное, что умеет — это трахаться и жрать таблетки. Иногда у нее, правда, бывают просветления, и она бежит сливать остатки денег на лечение своего брата, который третий год подыхает в небольшой больничке за городом. В общем, я бы не назвал это знакомство приятным. Но, по доброте душевной, помог бы ее брату упокоиться, чтобы у нее осталось больше денег на наркоту. Моя причуда.