Трава на пепелище

— В общем, подали мы знак «лечь в дрейф», — гремел капитан, — фрегат «Дерзкий» не реагирует. Название свое подтверждает. — Он оскалился в улыбке, довольный шуткой. — Тогда мы сближаемся, а он по нам выдает залп. Ну, тут уж мы возиться не стали и взяли его на абордаж.

— А князь?! Что насчет князя?! — раздалось сразу несколько возгласов из толпы.

— Дрался как зверь, но к нашему приходу был уже серьезно ранен. Мы забрали его к себе на борт, а «Дерзкий» потопили. Когда я спустился в трюм, где лежал князь, он поведал мне, что чувствует приближение смерти и накануне великого похода желает снять бремя власти со своей семьи, принесшее ей столько горя. И передать это… как его… бремя, господину Ривиодо Гре, как человеку, сделавшему так много для будущей большой победы.

Ривиодо, хитро улыбаясь, посмотрел на женщину.

— Ваши люди отбили Великого князя? — спросила она.

— Да.

— Живого?

— К сожалению или счастью, но уже мертвого. Дрэ успели поглумиться над бедным Гардо от души.

— Однако слов какого-то капитана недостаточно, чтобы захватить престол, — фыркнула женщина.

— Смотрите дальше. — Ривиодо указал пальцем на площадь.

— А где князь? Где? — ревела толпа.

Капитан посмотрел в сторону одной из портовых избушек:

— Он там. При смерти.

Толпа хлынула туда.

— Не толкаться. Ждите, ждите! — прикрикивали солдаты, охранявшие докерский домик.

Неожиданно все смолкли, и из избушки четверо воинов на руках вынесли тело князя с обнаженной саблей на груди. Они осторожно уложили тело на пристань, обступив его с копьями наперевес. Следом вышел тучный священник в просторных синих одеждах и щуплый врач. Врач, покачав головой, быстро удалился. Толпа загудела. Священник в свою очередь воздел руки к небу, и над площадью загремел его бас:

— Великий и единственный князь Галатиона Гардо-Кэро скончался от ран, а значит, он погиб в бою как истинный воин и правитель наш. Пред смертью своей князь выразил пожелание последнее свое, а именно: по закону, имея право на то, он завещает власть свою новому правящему дому, тем самым снимая бремя власти с дома фамильного своего. И отныне нарекает новый дом правящий — Гре, а перенявшего должность великокняжескую — Ривиодо из дома сего. По сему изволению мною со слов его был исполнен документ, заверенный печатью княжьего перстня.

— А как же подпись? — тихо поинтересовалась Леат, уже догадываясь, что все продумано до мелочей.

— Глупо требовать от человека, находящегося при смерти от ран, полученных в бою, напряжения сил для такой мелочи, как росчерк пера. По древним законам за подпись сойдет и присутствие Старшего Брата Веры. Об этом многие подзабыли, но… Все легитимно.

— Да здравствует новый Великий князь Галатиона! — провозгласил священник.

— Да здравствует князь Ривиодо! — подхватили солдаты и матросы.

— Да здравствует Ривиодо, ведущий нас к победе! — орала уже вся толпа.

Ривиодо задернул шторку.

— Как вы узнали? — спросила Леат тихо.

— О, совершенно случайно, госпожа. У меня есть скверная привычка никому не верить на слово и все перепроверять. Фрегат, перехвативший «Дерзкий», я направил сразу же, беспокоясь, как бы торопливые Дрэ не объявились с телом князя раньше времени. Затем я навел справки и узнал, что вы либо по незнанию, либо специально предоставили мне ложную информацию по поводу слабости боковых ветвей Кэро. Они еще достаточно сильны… были до сегодняшнего дня. А еще я узнал, что они стягивают своих людей к резиденциям островов, пусть и не массово, но все же. Стало очевидно, что людям клана Дрэ не захватить островов и весь наш план не стоит и крабьей клешни. Тогда для присмотра я направил на острова верных людей. Кроме того, мне доложили, что какой-то солдат хвалился, будто видел обнаженной некую знатную особу, когда охранял младшего офицера Льехо Вье. Кстати, неплохо отзывался о формах. — Ривиодо улыбнулся.

— Благодарю, — буркнула Леат, нисколько не смутившись и представая истинной дворянкой.

— Да-да, по описаниям очень походило на вас. Что это? Всего лишь похоть? Не похоже на вас. А значит, вы поддерживаете связь с военной верхушкой. Но ведь после переворота они станут для вас главной угрозой, если только я их не остановлю. Тут я призадумался и решил проконсультироваться с монахами по поводу древних законов. Так, на всякий случай. Узнал много интересного. Кроме того, один из них согласился мне помочь. Вы, наверное, знаете, что Братья Веры не слишком жалуют вашу семью.

— Полагаю, особенно недовольству способствовала некоторая сумма денег, — хмыкнула Леат.

— Нет, возможно, вы удивитесь, но денег он не взял. Ваша семья оскорбила священников сильнее, чем я думал, и раны еще не зажили.

— Надо же…

Ривиодо тоже удивился тогда, наверное, он давно привык покупать всех и вся и уже подзабыл, что остались люди, способные на поступок за собственные идеи.