Трава на пепелище

— Танос Грин, — уверенно произнес Леоний, приблизившись, — нужно поговорить.

Главарь выпустил дым, лениво взглянул на Лайарона:

— Пошел вон.

Такой ответ Леонию не понравился, но пришлось стерпеть.

— Если мы хотим хоть как-то повлиять на ситуацию, то должны атаковать «третьих» как можно скорее, — объявил он.

— Кто тебе сказал, что мы собираемся атаковать?

— Значит, все, что ты обещал, — брехня и вы просто снова расползетесь по своим тихим, уютным щелям?

Леоний ожидал, что суровый бандитский главарь рассвирепеет, но тот лишь с интересом глянул на бывшего ученого, словно увидел его впервые:

— Слушай, а зачем тебе это нужно? Отправляйся домой со своей красавицей женой и живи себе в удовольствие. Ты же не солдат, не воин и не лихой горец, на кой бес тебе все это?

Леоний решил говорить начистоту. С бандитами это частенько проходило.

— Если наша смешанная армия поможет армиям Велетрии и Хоты, то это заставит многое обдумать. Это может стать новым этапом в нашей истории. Мы объединимся и создадим единый народ без вражды.

Грин поднял бровь и в голос расхохотался:

— И ты думаешь, что я буду заниматься этим дерьмом? — Вдруг главарь мигом стал серьезным, и на его лице появилось одно из тех выражений, с каким обнаруживают червей в яблоке. — Да мне плевать на это. События развиваются не так, как предполагалось, так что я теперь и пальцем не шевельну. И уж тем более не собираюсь идти на поводу у таких, как ты. Я вас не перевариваю. Не люблю я таких, забивающих голову всем, до кого дотянутся. Один уже накликал на хотов достаточно беды, проповедуя, что мы чужаки на этой земле. Тоже был идейный и тоже приставал со своей «правдой». И во что это вылилось? Мою мать убили только за то, что она была хоткой. Убирайся, пока я не разделался с тобой!

Закончив тираду, Грин очень быстро успокоился, снова откинулся на камень и приложился к трубке.

Но Леоний просто так сдаваться не собирался. Внутри заклокотало возмущение, побеждающее здравый смысл. Ох, поплатится он когда-нибудь за свою безрассудность! Может быть, даже сегодня. Но не отступится.

Лайарон сделал шаг вперед и громко объявил:

— В таком случае я бросаю тебе вызов, Танос Грин!

Огромный хот подавился дымом:

— Что?

— Победитель станет главарем этой… армии.

Молчавший прежде велетриец хмыкнул.

— Ты не можешь бросать ему вызов. Ты не житель Скалиона, не искатель удачи, — заметил он спокойно.

— Я вот уже больше двадцати лет живу в Стене, — огрызнулся Лайарон. — А если для того, чтобы стать лихим горцем, я должен еще кого-то прикончить, то могу сейчас же пристрелить тебя.

Бандит улыбнулся:

— Забавный малый.

Грин почесал бороду.

— Я соглашусь, если ты при Зариене, — он кивнул на собеседника, — поклянешься, что если останешься жить, то вместе с тобой моей рабыней станет и твоя жена.

— Это решать только ей самой, — тут же ответил Леоний. — Она — дочь горца и знает обычаи. Ты не тронешь ее без разрешения.

Танос выпустил новое колечко дыма.

— Хрен с тобой, я прикончу тебя, если ты так хочешь, а уж потом разберусь, что делать с твоей красоткой. Слышишь, Зариен, я принимаю его вызов!

Тот ухмыльнулся и кивнул.

— Сегодня на закате, — буркнул Леоний.

— Идет.

* * *

Где-то далеко в предгорьях рвались бомбы. Эхо канонады блуждало по скалам, и порой казалось, что взрывы звучат повсюду.

Леоний стоя у скалы, осматривал револьвер. Крутанул барабан. Тот весело затрещал быстрыми, четкими, ровными щелчками. Лайарону нравился этот звук. Пальцы теребили тот единственный патрон, которому суждено будет решить исход схватки.

Новость о предстоящем зрелище разлетелась по лагерю со скоростью шторма, и ущелье быстро заполнилось зрителями. Но Грина видно еще не было.

Как не было и Деры, хотя она наверняка слышала о поединке. Жену можно было понять: такая выходка мужа! Но она придет.

Зато откуда ни возьмись появился взволнованный Бадвоир:

— Ты спятил?! Уже второй раз выкидываешь такие штуки! Если в первый раз повезло, то теперь может и не прокатить, приятель. — Юркий пройдоха энергично размахивал руками и орал на все ущелье, здорово напоминая горную макаку, какие водятся в северной части Стены.

— Все в порядке, я знаю, что делаю, — спокойно ответил Леоний.

— Да ладно! Тогда просто пусти себе сейчас пулю в башку и заканчивай представление, — скривился Бадвоир. — Ты ведешь себя как идиот. Ты же видел, каков Танос в деле.

Но тут появился сам главарь, и Бадвоир, вздохнув, отошел в сторону.

— Готов сегодня подохнуть, дурак? — прорычал здоровенный хот, ткнув Леония в подбородок длинным дулом револьвера.

Лайарон откинул руку Грина в сторону.

Танос ухмыльнулся и медленно зашагал в противоположный край живого коридора.

— Освободить пространство, — гаркнул тот самый велетриец, что стал свидетелем вызова. На этот раз он выполнял обязанности судьи: тот древний старик остался, по всей видимости, помирать дома. Впрочем, зрители расступались и без его напоминания: словить шальную пулю не хотелось никому.

— Напомни условия, — крикнул судье Леоний.

Велетриец оглянулся на Таноса и четко заговорил: