Трава пахнет солнцем

Галка заулыбалась, как-то нелепо присела и стала кривляться, словно обезьяна. Она размахивала руками, шевелила пальцами, будто Тамико была глухонемая, и все время старательно и умильно улыбалась.

— Слушай, чего это она? — спросил Жорка.

— Н-не знаю, — ответил Владька.

«Бурлаки» остановились, прислонившись к парапету, спрятали за спины веревку из ремней и ждали, чем же этот непонятный спектакль окончится, что же будет дальше.

А дальше было вот что.

Галка взяла Тамико под руку осторожно, будто та была стеклянная. Хоть она и была просто Галка, а не горный орел, но тоже заметила мальчишек и, видно, не очень-то хотела с ними встречаться. Такая возможность даже в голову не приходила Жорке и Владику, и потому они очень удивились.

Галка шла рядом с Тамико своей чарличаплинской походкой и просто страшно было глядеть, как она выворачивала свои ступни — они у нее вообще уже шли пятками вперед. Галка размахивала рукой и выкрикивала какие-то непонятные слова.

Тамико и Галка поравнялись с ребятами.

Глаза у Тамико были удивленные и немного испуганные.

— Здравствуй, Галя, — елейно пропели в один голос Жорка и Владька.

Но эта балаболка, эта мокрая курица вздернула нос, презрительно оглядела их с ног до головы и, не удостоив даже кивка, просеменила мимо.

— Франсе, франсе, — верещала она Тамико в самое ухо.

Ну, это уж было вообще ни на что не похоже.

Жорка рванулся было к ней, чтобы дать как следует по шее за такое неслыханное нахальство, но вовремя вспомнил про катер и остановился.

— Чучело гороховое, — только и прошипел он.

А Галка и Тамико завернули за угол и скрылись.

Олег перевесился через парапет и хохотал так, будто его щекотали, а Жорка с Владькой уставились друг на друга и обалдело хлопали ресницами.

— Да погоди ты хохотать, — рассердился Жорка, — что же теперь с Тамико будет? Она ее до смерти заговорит.

— Ой, не могу… Ой, мамочка… Здравствуй, Галя… ха-ха-ха! — Олег стонал от смеха.

— И чего хохочет. Прямо как конь, — проворчал Жорка.

А Олег все не мог уняться.

— Ну и Галка!.. Ну и развеселила!.. До слез, — сказал он, утирая глаза. — Придет Тамико… Сейчас придет.

И правда — через несколько минут из-за угла показалась Тамико. Она сконфуженно улыбалась.

— Что случилось? Что ты ей сказала? — набросились на нее мальчишки.

— Какая странная девочка, — задумчиво проговорила Тамико, — очень удивительная девочка… Я к ней подошла и спросила, как проехать на Каменный остров. Первое, что в голову пришло, лишь бы заговорить. Только я волновалась и нечаянно спросила по-грузински. А она вцепилась в меня и стала говорить что-то непонятное. Я только и разобрала: франсе и Париж. А я по-французски не умею. Я английский в школе учу. Я ей сказала, что я не из Парижа, а из города Кутаиси. А она тогда от меня, как от зачумленной, шарахнулась и убежала. Даже не попрощалась.

Ну уж тут и началось! Жорка с Владькой повалились на парапет, в точности как недавно Олег, и просто животики надрывали.

Ничего не ведающий Димка, глядя на них, тоже стал хохотать. Никак он не мог удержаться, невозможно это было. Тамико тоже засмеялась.

Золотые кадры

Когда они причалили наконец к пирсу мостоотряда, первая смена уже кончала работу.

Привязали «Акулу» и катер; Олег поставил на пирс Тамико, вслед за нею выбрались остальные.

И первым, кого они увидели на территории мостоотряда, был… дядя Арон, оператор.

Он стоял, тощий и длинный, горбился под грузом разных своих диковинных длинношеих аппаратов и что-то кричал, кем-то командовал.

А командовал он крановщиком дядей Федей, чтоб тот побольше высунулся из своей застекленной будки и пошире улыбнулся.

— Да работать-то так нельзя! Я тут извиваюсь как змей, а до педалей не достать, — сердито кричал дядя Федя.

— Хорошо, хорошо! Отлично! Улыбайтесь, — не слушая, покрикивал дядя Арон, — да чего это вы криво улыбаетесь? Улыбайтесь прямо!

И он жужжал камерой.

Башенный кран медленно поворачивался, поблескивая на солнце стеклами будки.

— Еще… еще разок!

Дядя Арон отбегал, складывался как метр, почти ложился на землю и все жужжал, жужжал…

Наконец, дяде Феде все это надоело.

— Будет, — сказал он и стал спускаться.

Дядя Арон раскрыл было рот, хотел возмутиться, но не возмутился, а махнул рукой и подскочил к ребятам.

И тотчас же на мальчишек, на Тамико, на Олега обрушился ливень вопросов — коротких, точных и коварных.

Тут хочешь не хочешь, а расскажешь. Через несколько минут дядя Арон и дядя Федя знали все.

Один весело поглядывал из-за очков и так довольно потирал руки, будто узнал что-то очень приятное и замечательное, а другой хмурился.

— Это ведь с кем стоим? С малолетними преступниками стоим. И с ихними соучастниками, — дядя Федя взглянул на Олега, — накормить бы вас, паршивцев, березовой кашей!

Но голос у него был совсем не сердитый, а тоже вроде бы довольный.

Потом дядя Федя деловито сказал:

— Слышь-ка, Дмитрий, возьмите в ящике стропы и заводите их под катер. С носа и с кормы, а посредине наверху восьмеркой соедините. А я за газорезчиком пошел.