Трави трассу!

– Хм… из-за покойного пассажира на путях на станции Кэмден-роуд поездов на восток или запад не будет до последующего уведомления, – объяснил голос диспетчера. – Приносим извинения за доставленные неудобства всем пассажирам Северо-Лондонской линии и советуем искать маршруты и транспортные средства.

Платформа опустела.

– Похоже, кроме нас тут никого не осталось, – Шэрон игриво взяла Уилла под руку, запрокинула лицо, чтобы заглянуть ему в глаза.

– Да, и никакой аудитории тут особо не предвидится, – подыграл ей Уилл, у которого не было возможности флиртовать так последние шесть месяцев и который наслаждался такой возможностью, прекрасно зная, к чему это приведет.

3

– Я видела, как ты на меня смотришь, – рассмеялась Шэрон, открывая дверь в покинутый зал ожидания.

– Ну да. Просто раньше я даже не замечал, какая ты красивая, – неловко отозвался Уилл.

– Ты ведь и в тюрьме раньше не был, так? И все равно я не против, слишком много времени прошло с тех пор, как Жонглер смотрел на меня так, как вот ты сейчас. Так что приходится собирать комплименты там, где можешь. Как бы то ни было, я всегда была к тебе неравнодушна.

Взяв Шэрон за руку, Уилл притянул девушку к себе. Крепко обнявшись, они начали целоваться. Проведя рукой по ее спине, Уилл начал выводить кельтские узоры на ее заду.

– О чем ты думал в поезде, Уилл?

Уилл слегка покраснел.

– Да просто о том, что хочу тебя трахнуть.

– Ну, так что же? Давай.

Уилл помедлил.

– Если ты беспокоишься о том, что после полугода тюремного воздержания тебя надолго не хватит, то можешь не волноваться. Об этом я уже подумала. Ты поможешь мне кончить первой.

Уилл знал, что не одно поколение мужчин презрительно посмеялось бы над самой идеей поставить удовольствие женщины вперед своего собственного, но у него таких заморочек не было, и с улыбкой он согласился. Шэрон расстегнула перед платья, потом притянула к себе Уилла. Он провел пальцами по ее шее и гладким плечам.

Отведя в стороны полы тоненького хлопчатого платья и сжав в ладонях ее груди, Уилл поцеловал Шэрон, почувствовал, как ее язычок забрался ему в рот.

– Пососи мне грудь, – взмолилась Шэрон, и иного поощрения Уиллу не потребовалось.

Он уже лизал и теребил, просовывал кончик языка в холодную сталь колечек, тянул осторожно за сосок. Он скорее почувствовал, чем услышал слабые стоны наслаждения, исходящие откуда-то из глубин тела Шэрон. Одно рукой он провел по выгнувшейся спине Шэрон, по ее заду, пока не почувствовал под пальцами нежную кожу ляжек. Его порадовало, что трусов на ней нет, и не переставая посасывать ей соски, он провел пальцами по ее горячей влажной пизде.

Высвободившись на мгновение из ее рук, он подвел Шэрон к деревянной скамье, что шла вдоль стены зала ожидания. Девушка села, и Уилл опустился на колени между ее ног. Задрав на ней платье, он принялся целовать внутреннюю сторону ее ляжек.

Шэрон раздвинула ноги шире, подтянула их повыше, пристроив «док мартенсы» на плечах Уилла. А тот зарылся лицом ей в промежность, лизал ее пизду, посасывал, покусывал нежно, втягивая в себя мохнаткин сок.

Опустив взгляд на бритую голову трудившуюся у ее пизды, Шэрон поняла, что от того, чтобы кончить, ее отделяет не более чем вздох. Слишком много времени прошло с тех пор, когда кто-то вот так отсасывал ей, она снова чувствовала себя подростком, школьницей, впервые кончающей в собственной спальне, когда родителей нет дома. Кончиками пальцев она провела по его скальпу, чувствуя бархатистую гладкость голого черепа, а потом – он все продолжал лизать и посасывать ее мохнатку, – ее пальцы двинулись вверх по ее животу, чтобы погладить соски. Шэрон крепко сжала себе грудь.

А за стенами зала ожидания природа продолжала забирать город, а внутри Шэрон не могла сдержать крика, когда природа забрала ее саму. Почувствовав, что Шэрон кончает, Уилл неохотно отстранился. Шэрон свела ляжки, пытаясь удержать его на месте, но он знал, что его дело сделано.

Открыв глаза, Шэрон подтянула к себе лицо Уилла и осыпала его поцелуями.

– Малыш, это было так чудесно. И ты так хорошо сосешь.

Внезапно встав на ноги, она заставила встать и Уилла, прижалась к нему всем телом, чувствуя, как в нее вдавливается уиллов прибор. Ее руки забрались ему под рубашку, пробежали по мягким волоскам, идущим от пупка до самого прибора. Расстегнув на нем штаны, она отступила назад и снова села на скамью. Схватив штаны за пояс, она резко дернула их вниз, едва не охнув вслух от удивления…

Как и Шэрон, Уилл не видел необходимости дополнительно стеснять себя надеванием еще одного слоя одежды летом. Так что когда Шэрон стащила с него штаны, ее взгляду открылся не треугольник трусов, а огромный уиллов прибор, который, освобожденный из своей тюрьмы, закачался прямо у ее лица.