Травля (СИ)

Но пока он еще был самим собой, Джеком Рэндэлом, с которым все считались, он еще был силен и дрался за свою жизнь. Все, и друзья, и враги, наблюдали за этим. Если он выиграет эту битву, он станет еще сильнее. Если нет — он останется один издыхать медленной смертью под кустами, как поверженный и смертельно раненный лев. Если его не добьют, растерзав. Но «издыхать под кустом» или позволить себя растерзать он не собирался.

Как всегда, он держался уверенно, как будто и не сомневался в своей победе. И эта уверенность оставляла все меньше сомнений и у окружающих.

Все с самого утра поздравляли его с рождением дочери.

Вчера вечером Зак сообщил ему, что Кэрол пришлось прооперировать, она потеряла много крови, организм истощен и очень ослаблен, но серьезных опасений врачи не высказали. С ребенком тоже вроде все было хорошо, если не считать, что родился на месяц раньше положенного.

Джек успокоился, потому что сообщение Торес о том, что начались роды и с Кэрол что-то явно не так, напугало его. Не долго думая, он отправил туда бригаду врачей со всем необходимым, не рассчитывая на помощь тюремной больницы.

А потом Зак порадовал его, сказав, что Кэрол передала для него целую тетрадь со своими записями, и что она захотела, чтобы он сам назвал дочь. Но с этим Джек решил повременить, пока не получит подтверждение, что это действительно его дочь. Утром у него тайно взяли соответствующий анализ, и результаты не заставили себя ждать. Уже после обеда ему позвонили и сообщили результат — новорожденная была его дочерью.

Джек сам не ожидал, что это его настолько сильно обрадует. Ему вдруг нестерпимо захотелось увидеть малышку. Дочку. Почему-то ему думалось, что она должна быть похожей на Кэрол, именно так он себе ее представлял. Белокурую, с вьющимися волосиками, с огромными прозрачно-голубыми прекрасными глазами. Когда Зак вернется, он должен был привезти ее фотографию, Джек велел ему съездить в больницу и сфотографировать малышку. Келли. Келли Рэндэл.

Ее должны будут выписать через месяц. К тому времени Джек рассчитывал выйти на свободу. Он сам заберет ее домой. Надо уже сейчас заняться поисками няни. Он ни за что не останется с таким младенцем один на один. Поиски подходящей няни он поручит Саре, своей секретарше. Она, женщина и мать двоих сыновей, лучше в этом разбирается. Он в нянях ничего не смыслит, для Патрика они няню не нанимали, Кэрол сама им занималась.

А потом он вернет своим детям их маму. А себе — любимую жену.

И они начнут все сначала, как договорились, забыв обо всем, что стояло между ними.

Джек сам не замечал, что улыбается, размечтавшись о будущем, которое сам себе нарисовал, сидя во дворе под моросящим дождем в сторонке ото всех. Невидящим взглядом он наблюдал за играющими в баскетбол заключенными, украдкой курил, пряча сигарету в ладони. Надзиратель делал вид, что не замечает этого. Заключенные занимались своими делами, не обращая на него никакого внимания. Рядом с ним сидел его сосед по камере, Энтони Хоуп, тихо и молча. Он старался быть ненавязчивым, чтобы не мешать и не надоедать Джеку, и пока тот сам не выявит желание пообщаться, не лез к нему. Джек знал, что он боится заключенных, и не возражал, что он ходит за ним по пятам, ища защиты. Это был ничем не приметный на вид мужчина лет сорока, в круглых очках, с лысеющей шевелюрой и заметным брюшком. Но Джек с первого дня знакомства понял, что он обладал колоссальным интеллектом, и проникся к нему симпатией. К тому же, он был просто идеальным соседом, тонко чувствующим его настроение, знающий, когда надо помолчать, а когда поговорить.

Сегодня было воскресенье, у начальника тюрьмы был выходной, а это значило, что партии в шахматы не будет. Джек любил шахматы, а вот сам начальник его раздражал. Он понимал, что тот рассчитывает на его благодарность после того, как он будет освобожден. Джек видел насквозь его лицемерие. Как и его людей. И надзиратели, и начальник в его глазах выглядели стервятниками, которые с опаской кружили над ним, гадая, падет ли он. Конечно, если бы это и случилось, им его потерзать все равно бы не удалось, потому что его бросят в другую клетку, в другую тюрьму, уже поверженного и побежденного. Но этому не бывать.

Джек ждал звонка Зака, но тот до сих пор не позвонил. И Торес не звонила. Видимо, все было хорошо, и с Кэрол, и с ребенком. Будь что-то не так, она бы сразу сообщила, как вчера.