Травма

– А может, и раньше! Жениться приедет, да! А вдруг я беременная? Мы не всегда успевали, это самое, предохраниться, – смущенно хихикнула Ирочка. – Ирина Орлова. Красиво же звучит?

Маша задумалась.

– Знаешь, я бы особо не рассчитывала. Помнишь Ольку Золотухину из «Б» класса? Ходили слухи, что этой зимой она залетела от него и он ей деньги на аборт дал. Баб-Аня жаловалась тогда, что внук в день получки всю зарплату потерял, но бабка решила, что украли, и сокрушалась, что Женька заявление в милицию писать не хочет.

– Врешь ты все, не мог он так с Олькой поступить! Не такой он! Как-то раз он котенка с высоченного дерева снял, помнишь? Все только стояли и смотрели, а он спас Танькиного Пушка! А дворовую собаку Гришка запинал до смерти, так самого Гришку за гаражами Юрка блаженный нашел, всего в крови. Все знают: Женька за собаку ему отомстил. И за жену дядь-Васину он вступился, когда тот с ножом на нее прыгал. А бабка Женькина, как внук подрос, тяжелее булки хлеба в руки ничего не брала – все Женька. И в магазин мотался, и с огорода огурцы таскал, и бутылки сам сдавал, с семи лет!

– В общем, Ира, – подытожила Маша, вставая с продавленного кресла. – Кошки и собаки – это прекрасно, но с девками он никогда не церемонился. В передаче, которую я на ОРТ недавно видела, психолог говорил, что мужчина, воспитанный в неполной семье, без отца, никогда не сможет свою семью создать – нет примера, как отношения надо выстраивать. А Женька и без отца, и без матери рос, сама делай выводы. Советую тебе вытереть сопли и оглядеться по сторонам. В универе много достойных парней и умных, не то, что этот автослесарь без образования.

– Ирочка, может, Маша права, – умоляюще вставила Лидия Викторовна, стоявшая под дверьми комнат. – Я вот тоже считаю, что не пара он тебе. Любовь любовью, я все понимаю, особенно первая, но жизнь продолжается.

Ира молча сверкала глазами.

– Это пройдет, Лидия Викторовна, не переживайте, еще месяца три – и точно пройдет, – ободрила Маша подружкину маму, обувая сапоги.

* * *

Ирочка старалась каждый день сама лично встретить почтальона, аккуратно раскладывающего почту по ящикам. Ей казалось, что письмо от Женьки завалялось на дне холщовой почтовой сумки. Лежит там помятое и забытое, а она, Ирочка, так ждет армейский приветик.

Письма из Моздока, и в самом деле, приходили, только не Ирочке, а бабке. Девушке же заветного конвертика никогда не доставалось. Ирочка утешала себя, что наверняка Женьке некогда писать ей лично, он ведь на войне, на самой настоящей войне. Но он обязательно передаст привет в письме для бабушки. Но нет. Женька рапортовал, что у него все хорошо, сухпаек вкусный, форма теплая, друзья надежные и скоро все уже закончится, и он вернется, крепко обнять Баб-Аню.

Про Ирочку в письмах с фронта не было ни словечка.

* * *

Наступающий 1996 год Ирочку позвали встречать в студенческой компании.

– И чего ты ломаешься? – допытывалась Маша. – Поедем платье в «Молодежной моде» выберем, туфли в «Торговом Центре» на Каслинке. Самая красивая будешь.

– А Женька, как же Женька? Он там воюет, а я по вечеринкам хожу? – упавшим голосом произнесла Ирочка.

– Да ты ему кто? – зло прищурилась Маша. – Брошенная невеста? Да не невеста даже, а так, соседская девчонка. И думать про тебя он там забыл, уже всех медсестер и поварих обаял, зуб даю.

– Может, ты и права, – уныло согласилась Ирочка. – Новый год на то и новый, чтобы начать новую жизнь.

* * *

1996 год, зима, Россия, город Копейск, Челябинская область.

Утро первого января Ирочка возненавидела с момента пробуждения. Нестерпимо болела голова, ресницы, казалось, намертво склеила несмытая «Ленинградская» тушь. Во рту ощущался вкус помоев. При попытке встать пол под ногами закачался, как железнодорожный перрон после долгого путешествия. «Больше никогда», – мысленно простонала Ирочка.

Зато мутное зеркало в ванной приятно удивило. Начесанные и щедро политые «Прелестью» волосы, уложенные в замысловатую прическу в «Чародейке», остались в том же состоянии.

«Не зря тридцать тысяч рублей отдала, – с облегчением подумала Ирочка и тут же спохватилась. – Надо маме позвонить, наверное, меня потеряли».

Привычные мысли «как там Женька без меня» впервые за пять месяцев не посетили Ирочку с утра.

Остальные участники вечеринки еще спали.

Разыскивая сумку и шапку в ворохе беспорядочно сваленных в кучу вещей, Ира размышляла, что можно рассказать маме, когда та будет расспрашивать про первую новогоднюю ночь, проведенную не за домашним столом.

На скромной студенческой вечеринке, где самым большим деликатесом выступила сырокопченая колбаса, алкоголь тем не менее лился полноводной рекой. Дешевое шампанское сменил разбавленный водой из-под крана спирт «Ройял». Запивать мерзкий вкус пришлось «Инвайтом» с не менее противным апельсиновым вкусом. Ира быстро захмелела, пляски, конкурсы, тосты слились в памяти воедино. Отчетливее всего запомнился медленный танец со старостой группы Мишей. Кажется, он отпускал комплименты – ее затейливой прическе и длинным романтичным ресницам.