Травма и исцеление. Последствия насилия – от абьюза до политического террора

«Я прочла в газете об одном судебном деле. Мужчина признал, что дважды изнасиловал маленькую девочку. Ребенка привезли на оглашение приговора, потому что терапевт решил, что ей будет полезно видеть, как этого мужчину увезут в тюрьму: тогда она поймет, что преступление действительно подвергается наказанию. Вместо этого судья допустил целый парад свидетелей, вызванных в суд для дачи показаний о моральном облике подсудимого. И сказал, что на самом деле в этом зале суда присутствуют две жертвы. Я думала, что эта несправедливость доведет меня до белого каления… Это и стало поворотным моментом: эта ярость и то чувство, когда привлекаешь преступника к ответственности. Я поняла, что это необходимо. Мне не нужно было [его] признание. Мне нужен был сам акт привлечения к ответственности. Я хотела уничтожить это отрицание и притворство. Поэтому я сказала: я приму участие в этом процессе. Я сделаю это ради той маленькой девочки. Я сделаю это ради своих сестер. И, кажется, внутренний голос подсказал мне: “А еще тебе следует сделать это и ради себя”»[586].

Ощущение причастности к значимому социальному действию дает пострадавшей возможность участвовать в правовой битве с преступником с позиции силы. Как и в случае с семейным разоблачением, пережившая насилие черпает силу из своей способности встать в присутствии многих людей и рассказать правду, не боясь последствий. Она знает, что правда – то, чего преступник боится больше всего. Кроме того, она получает удовлетворение от публичной демонстрации силы ради других и себя самой. Бьюэл так описывает чувство триумфа, которое она испытывает, защищая в суде женщин, которых избивали партнеры:

«Я обожаю суд. В суде есть нечто такое, что вызывает выброс адреналина. Это такое замечательное ощущение, когда ты достаточно хорошо изучила закон и достаточно заботишься о женщине, которую защищаешь, чтобы знать факты дела наизусть. Это так здорово – я вхожу в зал суда, и судья обязан меня выслушать! Это главная цель моей работы на протяжении вот уже 14 лет: заставить систему обращаться с женщинами уважительно. Заставить эту систему, которая виктимизировала… столь многих женщин, работать на нас. Не стараться разрушить ее, не ругать ее, а играть по ее правилам и заставить ее работать – вот это и есть чувство настоящей силы»[587].

Выжившая, которая решает вынести свои показания на суд общественности, должна заранее примириться с тем, что не каждую битву можно выиграть. Ее собственная конкретная битва становится частью более широкой непрекращающейся борьбы за применение буквы закона к «тирании сильных». Часто это ощущение причастности – единственное, что поддерживает выжившую. Чувство единства с теми, кто поддерживает ее и верит в правое дело, может утешить даже в момент поражения. Женщина, пережившая изнасилование, говорит о преимуществах обращения в суд: