Травоядный. Том I

— Ну что, теперь мы поменялись местами. И надеюсь, ты дашь мне некоторые ответы, тогда и смерть твоя будет быстрой, — говорил я, пока вальяжно шёл к бедолаге, он продолжал попытки встать, но всё время подводили колени, — А для начала нужно создать для тебя комфортные условия.

Я взял наручники, такие же, как у меня. И подволок Ронта к одной из стоек для хранения длинных заготовок. Защелкнул браслет на одном запястье и перебросил другой через перекладину, а там защелкнул и его. Теперь заяцид висел словно мешок с дерьмом, ноги распластались на полу, а глаза так и не собирались в кучу.

Хлоп! Я влепил ему пощёчину, призывая наконец прийти в себя и перестать создавать мне трудности. Времени-то мало.

— Слышишь меня? — спросил я, приподнимая его голову, так, чтобы глаза точно меня видели, — Слышишь, мать твою?

Наконец-то осознанный взгляд, он закачал годовой и приоткрыл рот:

— Да-а… — болезненно прошипел он.

— Ты так говоришь, будто я тебе обе руки отнял. Ну отбил голову, бывает, — раздражённо ответил я.

Хлоп! Я отправил ещё одну пощёчину для профилактики!

— Ты-то это, большого зла на меня не держи. Сам-то хорош, хотел меня как шлюху использовать для этой кабанихи. А я такое никак не приемлю, понимаешь? — спросил я и двумя пальцами схватил его за подбородок, вновь приподнимая голову, — Меня это очень сильно обидело, прям оскорбило. Потому у меня внутри неимоверное желание следующий час: засовывать тебе под когти всякие мелкие и острые предметы; отрезать тебе веки, губы, нос, соски; кормить тебя раскалёнными углями, и прочие увлекательные игры. И это я ещё не старался что-то придумать, — с зловещей улыбкой объяснил я.

Я прошёлся по комнате, замедляясь проходя за его спиной, там, где он не видел. Я старался дышать размеренно, ярость и возбуждение так и норовили взять верх над холодным рассудком.

У меня неизвестно сколько времени, а мучить его было бы долго, да и не очень привлекательно, если честно. А вот надежда, она может сработать даже лучше.

Обойдя его вновь, я присел на корточки напротив и заглянул ему в глаза, немного приподняв брови в жалостливой манере:

— Давай так, я дам тебе шанс выменять свою жизнь на информацию. Полезную для меня и правдивую, иначе…

Я ухватился одной рукой за его затылок, а другой резко и точно схватился за его ресницы на левом веке и начал медленно оттягивать. Он пытался сопротивляться, но моя хватка была неимоверно для него сильна. Вскоре я продолжил, тихо и спокойно:

— Я начну с этого века, а затем обработаю всю левую сторону. После вновь задам вопросы, и, если мне опять не понравятся ответы, примусь за правую сторону, — после этих слов, несомненно не на шутку испугав бедолагу Ронта, я убрал руки, — Будешь честен и общителен? — спросил я.

— Д-да… — проскулил он.

— Хорошо. Первый вопрос. Что за турнир? Остальные знают?

— Кто-то знает, кто-то не хочет знать. Пожалуйста, не убивай…

— Отвечай на вопрос! — рявкнул я и с силой ударил Ронта под дых, так, что стойка чуть не опрокинулась.

— Кха! Ха! Турнир! Он… проводится давно, как наместником стал Крим, перед нашим девятнадцатым дождём. Ты же видел, все ровесники, старших зайцев нет просто. — отплевываясь и задыхаясь, ответил он.

«Девятнадцать дождей? Верно, он имеет в виду лет? Хотя тут вряд ли есть разница, наверное, он об сезонах дождей, — понял я, — И значит, потом турнир, на котором нас всех перебивают на потеху публике… Но зачем? Мы отличная рабочая сила, в рассвете сил. Да и демографию контролировать есть более практичные способы».

— Почему именно этот возраст? Как проходит турнир и что достаётся победителям?

— Я не знаю, почему девятнадцать! Правда! Клянусь! — визжал он, — И как проходит, тоже не знаю. Этот жиртрест ничего не рассказывал, только то, что туда допускаются только высокородную публику, и что в награду нам дают свободу.

Свободу, значит, звучит не очень реалистично. Но достаточно, чтобы дать ту самую неимоверно действенную надежду. Ох, не с проста они избрали этот возраст, не с проста. Но он, похоже, не врёт, или… Ладно, посмотрим, что он ещё скажет.

— Что ты знаешь о чарах на наших кандалах? Кто ими занимается? — спросил я мягким и приятным голосом, таким, которому можно было доверять, насколько это сейчас было возможно.

— Я… я не знаю.

— М-да, ты совершенно не умеешь лгать, — сказал я и тут же прошёлся по его рёбрам, без сомнений сломав парочку.

— АААААА! Не надо! Я не знаю почти ничего! Надзиратели гоняли меня по поручениям, требовали рассказывать о том, что происходит в бараке… Пожалуйста… — он заплакал.

А во мне внезапно вспыхнул гнев, и я схватился за валявшийся молот и с размаху ударил ему по ноге, размозжив ту! Он завизжал, а я зажал ему рот рукой!

— Ты что-то знаешь, думай лучше. Или останешься без второй ноги. — с гримасой гнева сказал я.

Опять этот ублюдочный Декс пытается мной управлять! Сука! Он всё усложняет! Если кто-то услышал крики этого нытика, мне будет худо!

— Думай! — я запихнул какую-то тряпку ему в рот и схватился за молот, вновь вознося тот над ногой, — Считаю до трёх! Раз! Два!

— М-н-н! — он быстро закивал головой.