Травоядный. Том I

– Ха! Что бы было? Я скажу тебе! – взвизгнул Амир и хлопнул в ладони. – Она бы лишилась жизни, как и весь её род! Ястребы, орлы, все эти крылатые хищники, трусливо нападающие с небес, – каждый бы удобрял земли Хищной Империи, а вместо того они теперь при любом удобном случае клюют нас в печень! – Уже откровенно кричал Амир.

Михаэль начал раздражаться. Он не был тем, кого легко вывести из себя, но при том он совершенно не терпел глупости.

– Возвращаясь к той же Заячьей колонии – если ещё десяток лет назад все лишь посмеивались над этой идеей, то сейчас почти не осталось провинции, где бы такой не было. И зайцы-иды лишь начало, уже сейчас барак наполняются и другой травоядной швалью, и каждому есть место и дело. А само её устройство…

– А этот мерзкий советник Мант'кас, что вечно снует рядом с твоим отцом? – перебил его Амир. – Только глухой не слышал об его радикальных, тёмных взглядах! Он, не скрываясь, отрицает происхождение Идов от Дигора и его братьев с сёстрами! Проповедует глупую легенду Императора-колдуна!

– Ты не мог бы не перебивать…

– А похищения? А трупы, что вывозят из его особняка? – Бил по ладони Амир, брызжа слюной. – Даже Маски подчиняются ему! Какой-то обезьяне!

– Эти Маски не просто ему подчиняются, это он их учредил, так что… – Начал рассказывать Михаэль, но Амир не выдержал и вновь перебил его.

– И никто не знает, кто под ними! Что это вообще за зверлинги? Разве тебя это не беспокоит? Они не из благородных, иначе мы бы их знали. Но и их сила на совершенно запредельном уровне, на недоступном всякой швали!

Михаэль вздохнул, и рука его дёрнулась к рукоятке изысканной рапиры. Миг! Он сделал плавный шаг назад и стремительно уколол вперёд! Всё движение заняло не больше секунды, но Амир опал на землю с проткнутой через глазницу головой. Из тёмной зияющей дыры мерно текла кровавая слеза.

– Я же просил не перебивать меня! – Грустно сказал Михаэль и поднял голову.

Наверху стояли статуи Дигора Первого хищника и Кирак Матери клюва, Ивара Мохнатого и Ланта Гладкокрылого, возвышающиеся у шипастой кромки арены на несколько десятков метров над головой. Там была и статуя Наиры Древесной, где-то с другой, скрытой в тени стороны. Её почти никто не видел, а кто видел, говорил, что у неё отсечена голова.

– Всего через две недели эта арена взревёт от восторга, новое поколение Зайцев прольёт кровь братьев за право получить свободу, – приятная дрожь побежала по его спине, он слегка вздрогнул. – Жаль, что Амир умер, – он неловко ткнул ещё тёплое тело друга острым носком сапога. – Придётся найти нового друга.

Ярко-жёлтая, словно солнечный луч, энергия вырвалась из тела Амира и понеслась к юноше. Он расставил руки, и она вошла в его грудь с яркой вспышкой, рассеявшей все тени в округе. Многие повёствовали головы из свеженьких таверн и харчевен, борделей и игорных домов, удобно облепивших противоположную сторону Славной улицы.

Но увидели лишь бездыханный труп.

Той же ночью таинственным образом сгорел особняк рода Варт-Грис вместе с большей частью семьи. Остался только малыш Вирко – семилетний подопечный достопочтенного Ариса Крима.

Глава 10. Буду помнить — всегда

Судьба улыбается тогда,

когда шансов больше нет.

Утром я вновь услышал уже привычные грубые крики и ругань. Медленно, но всё же быстрее многих, этот олух, Декс, таки оторвал свою задницу от лежанки. Было бы скверно, если бы он помер от побоев с утра пораньше.

– Вылезайте наружу, сучьи дети! – кричал новый, незнакомый голос.

Невольники продирали глаза и спешили наружу, не особо расторопные подвергались избиениям. Но дело было и в том, что как только все вчера вернулись в барак, то сразу завалили Декса вопросами. Он постоянно раздражался от того, что они отнимают его драгоценное время, которое он мог бы провести с Литой, но всё же чувствовал себя свободно в общении со всей этой неотёсанной гурьбой. Я удивился от его коммуникативных навыков – он лгал нагло и искренне, так, что и сам поверишь. В итоге зайцы проговорили до глубокой ночи, вдоволь насытившись его россказнями.

Зато мне повезло узнать об этом мире немного больше, как об устройстве Заячьей колонии, так и об принятых тут устоях. Удивительно, но рабами никто себя здесь не считал, ну или почти никто. Многие были уверены, что такая участь – справедливый удел, плата за грехи Наиры Древесной, прародительницы всех травоядных. Но были и бунтари, хотя любой из них и в подметки не годился Дексу. Этот полночи поносил империю, надзирателей, условия их жизни и будущие перспективы.

«Идиоты! Думаете, сможете обрести свободу?! Хер там! – кричал он рьяным басом, когда речь зашла о турнире, оказалось, что о нем слышали многие (что было неудивительно), но говорили шёпотом, с каким-то мистическим вдохновением, – Целое поколение – а победителей лишь десять! И вы миритесь с этим, принимаете как свою судьбу?! Что за жалкие трусы!»