Треба

– Легко, – ответил Мажор и отрубился.

Прозвали его так за то, что сабж на каждом углу с поворотом не забывал по пять раз на дню говорить, что он москвич. Пока это окончательно всем не надоело. Кстати, первый вариант его погоняла был «Драндулет».

Однажды утром, толком еще не проснувшись, он увидел, что его палатка окружена камешками, схематично похожими на границы столицы на карте. Чтобы задумка была понятнее, рядом красовалась подпись из веток «МАСКВА», а на палатке Мажора зубной пастой злоумышленники написали «КРЕМЛЬ». Тут же лежала чья-то кепка.

Как оказалось позже, жил он в Нахабино.

Мои хипповатые попутчики с отсутствующим видом рассматривали строения на горе.

– А что это за развалины на верхушке? – подала голос девушка.

– Крепость какая-то, – меланхолично ответил парень.

– Старая, наверное. Вон, разрушенная вся.

Ага. Стояла она более-менее нормальная, пока одна известная личность не влезла её реконструировать. Только, то ли от рук не из нужного места, то ли от желания закопать под ней денег побольше, но рухнула радостно половина и так не Бог весть, сколько оставшейся башни. Виноватыми объявили силы природы. Спасибо, хоть не гуманоидов с Цереры.

В этот момент скалы вокруг нас расступились, и мы вырвались в открытое море. Нас слегка покачивало на волнах, лодка, размеренно тарахтя мотором, сделала поворот влево, двигаясь вдоль берега. Соленые брызги летели в лицо, ветер упругим, мягким ударом в грудь поприветствовал новоприбывших отдыхающих. Далеко впереди солнце пробивалось сквозь тучи столбами света, красиво освещая Айя.

Внезапно, как будто мокрой губкой провели по пыльной поверхности, очищая недельную грязь, ушло все раздражение. Злость. Пропала усталость.

Как будто не уезжал никуда отсюда в прошлом году.

Не было этих ненавистных сборов домой, когда все тебе помогают, почему-то пряча глаза. Преувеличено бодро и громко шутят. Несколько раз переспрашивают: «Может еще недельку, старик?»

Позади лодки оказались «ближний» и «дальний» пляжи (для туристов «серебряный» и «золотой»). Мы всё сильнее удалялись от цивилизации, всё больше приближаясь к конечной цели. Я увидел спускающиеся к пляжу фигуры, вскочил на ноги, замахал руками:

– Э-ге-гей, привет, народ!

– А ну-ка, сядь! И не рыпайся!

Голос лодочника был грозен, пришлось подчинился.

На берегу меня услышали и радостно жестикулировали.

Мне казалось, мы плыли вечно. Когда, наконец, причалили, прыгнул в прибой прямо в кедах. Побежал, обнял этих, так хорошо знакомых, человечищь.

– Здорово! Ну, наконец-то, доехал!

– Рад тебя снова видеть, старик!

– Как же я за вами всеми соскучился, вы себе не представляете!

– Эй, – послышался ироничный голос с кормы, – мне неловко прерывать ваши брачные игрища, но хотелось бы попросить вас, голубки, освободить мой ялик от вещей.

Мажор и Сало, хмыкая, пошли к лодке, а у меня в кармане начал вибрировать телефон. Будучи вынутым, его экран показал незнакомый номер.

– Алло…

– Привет, это я. Меня обокрали.

*

Голос Лены дрожал. Сразу почему-то показалось, что она плачет.

– Постой. Дай собраться с мыслями… Как обокрали? Точнее, что украли конкретно?

– Всё. То есть сумку…, – слышно было, как её душат слёзы, – осталась только маленькая, которую я с собой взяла, когда пошла…, – дальше она что-то пыталась сбивчиво рассказать, как ей было неудобно искать жильё с этой огромной сумярой, она отошла «буквально на пять метров, поговорить с женщиной о съёмной квартире…»

Ясно. История банальная. Забили «баки», увели чемодан со всем содержимым.

– Я обернулась, а её уже нет…

– Стоп. Все ясно. Документы, деньги?

– Все в ридикюле.

– А он где?

– Со мной.

Ого. Ну, хоть тут молодец.

– И стою вот тут. А кроме тебя я вообще в этом городе никого не знаю.

– Умница.

– Почему это? – она даже всхлипывать перестала.

– Что позвонила мне, – Сало и Мажор выгрузили поклажу и непонимающе переглядывались, глядя на меня. Я показал им – «две минуты».

–Значит, дальше твои действия таковы. Ты говоришь мне адрес – где ты, затем звонишь в милицию. Объясняешь ситуацию и ждешь их. А я скоро буду.

Длинноволосая компания ехала дальше, на вторые «пальцы». Ялик с обдолбанным содержимым начал отчаливать от берега.

– Стой, стой! – закричал я, забегая по колено в воду, чтобы догнать лодку.

Друзья на берегу вместе с лодочником синхронно покрутили пальцем у виска.

– Не вешай трубку! – крикнул я в телефон, взбираясь на нос посудины, – Пацаны, поставьте мою палатку, могу вернуться поздно, – это уже в сторону берега, где Мажор от удивления выронил из рук мой рюкзак, – приеду – все объясню! Это срочно!

– Как скажешь…

– Алло, Лена, ты еще тут?

– Да.

– Так где ты?

– На автовокзале.

– Да там же куча патрульных! Быстро ищи их!

Примерно через час я вошел в местное отделение, в котором Лена заканчивала давать показания, подробно описывая женщину, которая ее отвлекла. Подписав кучу бумажек, включавших в себя перечень похищенного, находившегося в дорожной сумке, а так же несколько протоколов, получив вялое заверение «сделаем все возможное», мы, закурив, вышли на улицу.

– Сумасшедший какой-то денек… Как ты?

– Нормально.