Треба

К концу второго дня отряд был вымотан настолько, что уже не звучали даже обычные шуточки. И даже обещанный Эшей ужас, который на самом деле наполнял воздух с каждым шагом в сторону Запретной долины, не был так силен, как усталость. Только с лиц пустотной троицы не сходили презрительные улыбки. Все трое словно порхали с камня на камень. Арме даже казалось, что, если бы не их спутники, пустотники уже давно бы добежали до Запретной долины, а то и выпростали бы из-под неприметных одеяний огромные крылья и вознеслись в затянутое тучами небо. Тем не менее ужас рассеялся или поднялся к затянутому тучами небу, а дорога стала легче. Подъемы и спуски, на которых приходилось сначала ломать ногти, а потом обдирать спины и бока, остались позади. Крутые склоны глубокого ущелья, по одному из которых пробиралась тропа, сменились сначала видом разбежавшихся в стороны величественных вершин, а потом и те и другие пошли на убыль. Впереди замаячило что-то вроде открытого пространства.

Вечером второго дня, когда тьма уже поглотила склон и идти дальше нельзя было даже на ощупь, Кай наконец объявил долгожданный привал.

— Успеем завтра добраться-то? — закряхтел, сбрасывая мешок, Тару.

— Мы уже пришли, — ответил Кай.

— Как пришли? — оторопел охотник. — Впереди ж только скалы были? Ну, уж хотя бы до того, как мои глаза отказали мне в темноте, точно были только скалы.

— Прислушайся, — бросил Кай. — Слышишь? Вода перестала шуметь. Поток выкатил на равнину. Завтра и мы там окажемся. А вступим в ее границы ровно в полдень. Как и все прочие, что будут это делать в Ледяном ущелье.

— А ты уверен, что они послушаются твоих наставлений? — подал голос Эша.

— Уверен, — твердо сказал Кай. — Страх заставит. А если кто дернется первым, тот тут же отскочит с опаленной мордой.

— Помню-помню, — жалобно пискнул Мекиш. — Только если кто-то думает, что я струсил, так вот — ожоги потом месяц проходили. А еще с год я с пятнами на роже ходил!

— Завтра мы должны обойтись без ожогов, — уверенно сказал Кай. — Все. Отдыхать. Скоро эти два дня нам всем покажутся легкой прогулкой.

Ночь была беспокойной. Шум воды стих, только ветер завывал в скалах, словно злился, что ему, налетающему с равнины, приходится забирать вверх, подниматься к вершинам, да еще рваться на острых скалах. Утро вновь было наполненным туманом и сыростью, правда, облака стали выше и даже как будто собрались рассеяться. Вслед за остальными спутниками Арма подошла к острым скалам, венчающим край плоскогорья, на которое вчера вечером все-таки выбралась тропа. За скалами плоскогорье обрывалось пропастью, но ее дно и горизонт скрывались в густом тумане.

— Завтракать будем уже внизу, — сказал Кай. — Шувай, давай сюда веревку.

— Э-э-э… — протянул Тару. — Я правильно понимаю, что нам придется скользить по этой самой веревке вон туда?

— Ты не ошибся, — кивнул Кай.

— На двести локтей?

— Примерно на полторы сотни, — объяснил Кай. — Первым будет Шувай, мы его спустим вниз все вместе, а остальные уж сами.

— И там… — Тару осторожно свесился с края обрыва, — там внизу что? Запретная долина?

— Впереди, — махнул рукой Кай. — В сотне шагов, где ближе, где дальше. Увидите. Я забирался наверх в ясную погоду, так отсюда изрядную часть Запретной долины видно.

— А Анду, случаем, не видно? — прищурился Тару.

— Нет, — ответил Кай.

— Какая высота точно? — подал голос Эша.

— Сто сорок локтей, — твердо сказал Кай.

— Ну тогда… — Эша почесал бороду, — тогда линия горизонта будет где-то на расстоянии… тридцати — тридцати пяти лиг. Никак нельзя увидеть отсюда Анду. Как известно из расчетов мудрецов Гимы, да и старцы Парнса с нами соглашались, примерный размер Запретной долины в поперечнике пятьсот лиг. Анда находится в ее центре. Таким образом, увидеть ее отсюда нельзя. До нее не меньше двух с половиной сотен.

— А до устья Ледового ущелья отсюда сколько? — спросил Тару.

— Сотни полторы, — прикинул Эша и посмотрел на Кая с интересом. — Я знал, что ты бродил в этих краях, чуть ли не всю Запретную долину обходил по ее кайме, слышал и о том, что сам Сиват указал тебе этот путь, но как ты сумел подняться?

— С трудом, — признался Кай. — И не в тот же год. Отметил место, прибыл сюда через год с запасом стальных костылей и веревками и понемногу забрался. Шувай! Приготовил веревку? Забрасывай вот на эту скалу. Этот камешек и десяток таких, как ты, не свернут. Вот. А второй конец вокруг туловища. Да не жмурься, ты, конечно, не пушинка, но если поделить твой вес на каждого да пустить канат вокруг соседней скалы петлей — опустишься без сомнений. Только узлы пусть Тару вяжет, в нем я уверен. А ты, приятель, только затягивать будешь.

— Однако я и так не сомневаюсь, что спущусь, — неуверенно заявил побледневший Шувай. — Меня заботят последние пять локтей спуска. В тех, что будут до них, во всех ста тридцати пяти локтях я не сомневаюсь вовсе. А вот последние пять… Отсюда, конечно, туман выглядит мягким, но не хотел бы я проверять…