Требуется идеальная женщина

Ее звали Ализе, она утверждала, что ей восемнадцать лет. На самом деле она выглядела и старше, и моложе восемнадцати, так что это вранье, в общем-то, не имело значения. Она поставила свой скейт на заднее сиденье и рукой откинула с головы капюшон. У нее был чистый лоб и острое птичье личико; в жестких черных волосах белела светлая прядь, наводя на мысль о сорочьем оперении; на запястье она носила блестящий позолоченный браслет с выложенной стразами буквой «А». Я спросила, зачем она едет в Париж и почему одна.

Ализе объяснила — вернее, не объяснила, а лаконично сообщила, — что переночует у подружек, а утром они всей компанией отправятся в Анси на соревнования по скейтборду. И не на какие-нибудь там ерундовые. На чемпионат Франции.

— А я и не знала, что во Франции проводится чемпионат по скейтборду, — заметила я.

— Чемпионат по скейтбордингу, — уточнила она. — Не по скейтборду, а по скейтбордингу.

— Да? Тоже не знала, — сказала я, стараясь казаться приветливой, хотя мне было глубоко плевать и на скейтборд, и на чемпионат, и на его правильное название.

Ализе сидела, засунув кулачки в карманы своей спортивной куртки, напоминая одну из моделей Ларри Кларка.

— Это такой потрясающий фотограф, — непринужденно пояснила я. — Он много снимал маргинальных подростков, в том числе скейтбордистов. Тебе обязательно надо посмотреть.

Ализе подняла брови с таким видом, будто ничего оскорбительнее никогда не слыхала.

— Я про него с пятого класса знаю, — буркнула она.

— Да? Хорошо, — пробормотала я, пытаясь сохранить остатки достоинства.

— Летом он проводил кастинг для нового фильма. Но мы с девчонками решили не участвовать.

— Почему же? — удивилась я.

— Старье…

Ализе рассказала, что он подкатывался к одному ее приятелю, и уточнила — на случай, если я не поняла, — что он предлагал ему такие вещи, которые находятся «реально за гранью». Я сосредоточилась на дороге, слегка ошалевшая от нового поворота, который приняла наша беседа: мысль о том, что Ларри Кларк может быть старым сатиром, лишила меня дара речи. Одновременно она мне, как это ни странно, понравилась. Я испытала давно забытое чувство, в котором смешались обида и тайный восторг; оно посещало меня в ранней юности, когда другие люди издевались над моими вкусами, высмеивая моих кумиров. Это ранило мою гордость и унижало меня, но, захватывая врасплох, освобождало от рабского поклонения.

— Ты рада, что поедешь на этот чемпионат? — спросила я.

Ализе была очень рада. Но на свете бывают девушки, по которым ни за что не догадаешься, что они чему-то радуются, и Ализе относилась к их числу. Правда, она все же снизошла до кратких объяснений о принципах организации «чемпионата по скейтбордингу». Я узнала, что в этом виде спорта существует три разновидности и, соответственно, три вида соревнований: стрит, рампа и боул, примерно как в горных лыжах скоростной спуск, супергигант и слалом. Ализе входила в группу энтузиасток, продвигавших женский скейтбординг; вместе с подругами она участвовала в работе специальной комиссии и занималась организацией состязаний среди лучших в стране женщин-скейтеров.

Она искренне гордилась своими достижениями, но ее словарного запаса было, увы, недостаточно, чтобы выразить всю полноту обуревавших ее чувств. Я догадывалась, что она испытывает и предстартовое возбуждение, и страх проиграть или получить серьезную травму, и беспокойство — вдруг родители, уверенные, что она проводит выходные у одноклассницы, узнают, куда и зачем она отправилась на самом деле. Обо всем этом Ализе рассказывала скупыми рублеными фразами, используя самые примитивные грамматические конструкции и самые простые выражения.

— Ну хорошо, а что ты собираешься делать дальше? — задала я ей неожиданный вопрос.

— Хочу стать тренером… Может, открыть свою школу.

— А что, уже существуют школы скейтборда? — удивилась я.

— Надо говорить «школы скейтбординга», — снова поправила она меня.

Честно говоря, мне слабо верилось, что скейтбординг может стать популярным видом спорта, но Ализе объяснила мне, что я заблуждаюсь: в Бордо при одной средней школе уже открыли соответствующую спортивную секцию, первую во Франции. Потом будущая чемпионка испустила тяжкий вздох, видимо понимая, какую трудную задачу ей предстоит решать, и вдруг переключила внимание на меня, своего скромного водителя:

— А вы кем работаете?

— Я фотограф.

— Вы не похожи на фотографа. — С этими словами она недоверчиво отодвинулась от меня поближе к окну.

— Да ну? — изумилась я. — А как, по-твоему, должны выглядеть фотографы?

— Ну, не знаю… Но как-то не так.

— Ладно. Если надумаешь, скажешь. А я пока музыку включу.