Требуется муж, или Охота на темного магистра

Глаза ильера едва заметно светились. Фиолетовая кровь пугающей сеткой расцветила лицо и руки. От костяного пальца исходило бледно-салатовое сияние, струйкой дыма тянувшееся к лику. Тот опасливо перескочил в следующее зеркало и заверил, что не прикоснется к Вайолет.

– Она моя гостья, – успокоившись, добавил ильер. – А я своих гостей на магов и людей не делю.

Каблуки сапог безжалостно чиркнули по дорогому паркету, оставив некрасивые черные полосы.

Зеркальный лик отнял у Даура драгоценное время, но хорошо, что тот высказался. Не хотелось бы по возвращении застать остекленевшие глаза Вайолет. Желание выйти замуж – еще не повод для казни.

Кажется, ильер придумал, как отвадить дочку маркиза – нужно разрушить ее грезы. Стоит ей увидеть, каковы на самом деле темные маги, убедиться, что ее не ждет обожание, внимание и богатая светская жизнь, как Вайолет сама запросится к отцу.

Призрачная арфа приветствовала появление владельца мелодичным переливом струн. Они двигались сами по себе, перебираемые ночным сквозняком.

Словно очень издалека, эхом из подводных пещер рыкнул дракон. Властелин неба так и не смирился с посмертной участью материала для рамы арфы, хотя прошло уже много веков.

– Уймись! – прикрикнул темной маг.

Мелодия и рычание покорно стихли.

Сцепив пальцы в замок, Даур размял кисти.

Что же сыграть, куда перенестись?

Ильер отодвинул высокий табурет – единственный среди сонма одинаковых стульев. Последними никто не пользовался: под сводами музыкального салона никогда не раздавались звуки чужих инструментов. Все – бутафория, призванная замаскировать величайшую ценность замка Лар’Иренов.

Колени сжали то, что некогда приводило в движение тело дракона. Наклонив арфу, Даур удобно устроил ее на правом плече. Ильер проверил натяжение струн, настроил рычаги для нужного тембра. Его пальцы опровергали мнение, будто арфа создана исключительно для женщин. Ильер ощущал малейшее колебание струн, умел извлекать полутона. Его музыка – это магия, а о магии Даур Лар’Ирен знал практически все.

Обычно на арфе играли тремя пальцами, но ильеру требовался мизинец. Однако пока еще слишком рано, и он отведен в сторону, чтобы не мешал.

Указательный палец прошелся по струнам, проверяя, все ли в порядке. Да, все именно так, как нужно, можно начинать.

Ненадолго отняв руку от струн, ильер сжал ладонь. Костяной палец впился в кожу. Выступила крошечная капелька крови. Даур тщательно смазал ею верхнюю струну, затем то же проделал с остальными. Едва заметные аметистовые точки стремительно разрослись, поглощая чужеродный цвет. Не прошло и пары минут, как струны приобрели густой чернильный оттенок.

Музыкальный салон заполнили тончайшие переливы. Они лунными нитями ложились на пол, лучами звезды расползались от ног Даура. Темному магу не требовались ноты, да и вряд ли они вообще существовали. Прикрыв глаза, он ткал мелодию, словно шелковый ковер. Постепенно пространство вокруг него менялось, словно поделилось на две половины. Одна, в которой находилась арфа, осталась прежней, а вторая раздвинулась, превратилась в бесконечность без стен, пола и потолка.

Откуда-то сверху, неспешно кружась, падал снег – мельчайшие серебристые искорки. Они волнами расходились в стороны, рождая диковинный полог. Он постепенно истончался и, растаяв, открыл взору залитую седым туманом долину без звезд и луны. Вместо них светилась земля, мягко, с нежным фиолетовым отливом.

Даур поднялся.

Арфа продолжала играть.

Ильер вплотную подошел к границе с таинственной долиной и вытянул руку, позволив Призрачному миру забрать себя.

Музыка тут же прекратилась: переход совершился.

Потребовалось немного времени, чтобы приспособиться к разреженному воздуху Призрачного мира. Даур терпеливо ждал, пока кровь сделает свое дело, и смело шагнул в туман. Разум мгновенно заполнили десятки приглушенных голосов – отзвуки мыслей здешних обитателей. Нельзя вслушиваться, обращать на них внимание, а то сойдешь с ума. Но вот туман рассеялся, ильер очутился на краю обрыва. Не раздумывая, Даур прыгнул. Потоки воздуха подхватили его и бережно опустили среди, казалось, обычного пейзажа. Если бы не странные краски: черный, серебряный и фиолетовый, – его можно было бы принять за окрестности Майтрефа. Неспешно несла свои воды аметистовая река. Над ней склонили кроны черные деревья. Под ногами то и дело вспыхивали блестящие глазки цветов.

Даур безошибочно отыскал проекцию храма Ма’И – в том месте менялись потоки воздуха, под определенном углом позволяя рассмотреть смазанные контуры перевернутого строения. Его нужно обходить стороной, даже если считаешь себя сильным магом.

В Призрачном мире всегда холодно. К счастью, любой темный маг от рождения не чувствителен к переменам погоды, легко переносит и жару, и мороз.

Сапог безжалостно раздавил серебряный цветок, затем второй. Даур направлялся к месту, где, по рассказам призраков, творилось неладное.

– Вон там, вон там! – услужливо нашептывают тени, указывая направление.

Они лживы и в любой момент могли предать, лучше доверять собственной интуиции.