Требуется невеста, или Охота на Светлую

– Ты издеваешься? – Судя по ощущениям, у меня даже глаза округляются. И наливаются кровью. Скорее бы уже опустошить в него всю обойму!

– Тебе хочется, чтобы я был с вами. С тобой и Мариселой. Не потому, что мне это выгодно, а потому, что я сам этого хочу. – Он наклоняется ко мне и шепчет, гипнотизируя своим серебряным взглядом: – И я действительно этого хочу.

С мгновение я сомневаюсь, а потом подаюсь к нему, почти касаюсь его губ:

– Но ты не с нами, и тебя нет в нашей жизни. – А отступив, ставлю точку в очередном провальном разговоре: – Сонор Хорос, если хотите играть, давайте начинать. Мой ребенок не может торчать здесь допоздна.

Серебро во взгляде сменяется ядовитой концентрированной тьмой. Схватив автомат, высший бросает:

– Как вам будет угодно, сонорина Лэй, – всем своим видом давая понять, что совсем не против сегодня поохотиться на фей.

Игровая зона обширна, со множеством препятствий, укрытий и несколькими уровнями. Так больше и не сказав друг другу ни слова, мы с Хоросом расходимся. Не знаю, откуда он решил стартовать, а я решаю забраться повыше, чтобы, если повезет, целиться в него сверху.

Какое же это будет наслаждение – целиться в него и стрелять! Хорошо бы еще и попасть.

Первые минуты просто топчусь на месте, но, поняв, что так игра точно не станет интересней, начинаю двигаться. Навесная конструкция подо мной слегка пружинит, плавно раскачивается, и я тоже стараюсь идти как можно более плавно, скольжу бесшумно, чтобы себя не выдать, хоть и понимаю, что мой запах это сделает за меня.

Я в заведомо проигрышной ситуации и все же надеюсь, что Хорос будет играть по-честному. Не материализуется передо мной, чтобы пристрелить в упор, или, того хуже, не напугает, напав со спины.

Рейтинги он, значит, повышает за наш счет!

Эта мысль активизирует процесс циркуляции злости в моем организме, и я начинаю двигаться быстрее и решительнее. Хочется скорей уже найти его и пристрелить. Выпустить много-много цветных шариков, чтобы мало не показалось и…

Ай!

Легкий удар по плечу, и я вижу, как по рукаву свитера расплывается ядовито-желтая краска.

Гадство.

– Вы ранены, – довольно констатирует сверху высший, а я, вскинув ружье, начинаю со всей злости в него палить.

Понять, попала ли, не успеваю – хищник ныряет в укрытие, и я тоже спешу спрятаться.

– Если хотите, могу поддаться, – доносится до меня веселое предложение.

– Я и без всяких поддавков прекрасно в вас попаду!

– Сонорина Лэй, а вы, оказывается, мечтательница. – Его голос звучит ближе. Кажется, Хорос приближается.

– От вас нахваталась! – Выскользнув из укрытия, пригибаюсь и бегу вперед. Надо успеть добраться до каната, чтобы перелететь с его помощью на другую сторону. Оттуда проще всего забраться наверх, под самый потолок, откуда я обязательно обнаружу темного.

Слишком поздно замечаю какое-то движение сбоку. Тянусь за канатом, а в следующую секунду меня хватают сзади и притягивают к себе.

– Попалась!

Вспомнив сквозь зубы йорга, пытаюсь вывернуться, чтобы наконец пристрелить охотника, но вместо этого запутываюсь в ногах, в своих и его.

– Пусти! – Чувствую, как теряю равновесие, и, вскрикнув, со всей силы цепляюсь за руку темного.

Все происходит очень быстро. Настолько, что у Гаранора тоже не получается сгруппироваться, и ненадежные поручни в виде разболтанных канатов нам в этом совсем не помогают.

Ружье я роняю еще до того, как мы срываемся и летим вниз. Я даже успеваю зажмуриться, хоть и понимаю, что больно не будет, – здесь же повсюду батуты. На батут мы и приземляемся. Вернее, приземляется темный, а я падаю на него сверху. Правда, он тут же перекатывается, подминая меня под себя, а потом заботливо так спрашивает:

– Ты как? Цела?

– Ты меня ранил! – возмущаюсь. Хоть возмущаться в пружинящем состоянии не очень-то получается.

– А ты попала мне прямо в сердце. Ленни…

Знакомый запах снова будоражит, накрывает, глушит все мысли. Пьянит своей горечью, напрочь отбивая желание продолжать рычать и фыркать, вместо этого пробуждая совсем другое. То, которое опасно и на которое ни один из нас не имеет права.

Я опускаю взгляд и вижу красное пятно на груди у темного, а потом снова смотрю на него, потому что по-другому просто не получается. В его глазах продолжает таять, плавиться серебро, в то время как губы… Губы уже почти касаются моих.

– Значит, я выиграла? – уточняю почему-то шепотом, чувствуя его прикосновения к щеке, ласкающие и мягкие, а еще немного дразнящие. Пальцы скользят по изгибу шеи, забираются за вязаный ворот и снова возвращаются наверх; перебирая волосы, поглаживают затылок.

И я больше не чувствую в себе циркуляцию злости, а то, что чувствую, хочется продолжать чувствовать дальше.

– А я проиграл, – соглашается Гаранор. Тоже шепотом, хриплым и таким глубоким, что у меня от него под безвозвратно испорченным свитером поднимается каждый волосок.

Умом понимаю, что надо бы оттолкнуть, а вместо этого уже почти что чувствую его поцелуй. Сама хочу этого поцелуя, как никогда и ничего не хотела. Настолько, что подаюсь, тянусь к нему, чтобы раствориться, утонуть в прикосновениях его губ.