Требуется невеста, или Охота на Светлую

Надеюсь, у него большой самолет, и надеюсь, во время полета он будет очень сильно занят и не станет обращать на меня внимание. А я постараюсь не обращать внимания на него.

Да, постараюсь.

Вот.

Утром просыпаюсь рано, чтобы, пока дочка спит, успеть собраться. Фелисия сказала, что меня заберут в девять. Надо напомнить Дине и попросить ее не опаздывать.

Но прежде чем я успеваю набрать няню, она сама со мной связывается. Выглядит Дина, мягко говоря, неважно. Глаза красные, нос распух, кожа бледная, а на щеках лихорадочный румянец. Видно, что у нее высокая температура.

Йорги!

– Ленни, мне нужен отгул. Лучше два, – высморкавшись, просит она.

– Боги, Дина, ты как? – с тревогой спрашиваю я.

За полтора года, что мы знакомы, она ни разу не болела, а сейчас кажется совсем расклеившейся.

– Фигово. Очень. Извини, но сегодня я не приду. И завтра, наверное, тоже.

– Об этом даже не думай. Может, тебе что-нибудь нужно?

Дина качает головой и пытается улыбнуться, но вместо этого лицо у нее приобретает какое-то страдальческое выражение.

– Лекарство при мне, платочки и горячий бульон тоже. Так что как-нибудь продержусь. Извини, что из-за меня у тебя не получится полететь в Широн.

– И об этом тоже не думай. Главное, отдыхай и скорее поправляйся, – заверяю я свою палочку-выручалочку, которая ни разу меня не подводила (поэтому сейчас ей более чем простительно), а отключившись, набираю Фелисию.

Но сонорина Сольт находится вне зоны доступа. Я звоню ей снова и снова, однако ее сейт остается выключенным. Позвонить Хоросу? Боги упасите! И писать ему тоже не стану. Я после позавчерашнего (и позапозавчерашнего) даже видеть его не желаю!

Любитель ультиматумов.

– Ну что ж, ребенок, значит, будем вместе выбирать статуи, – говорю зевающей Мариселе и иду вместе с ней умываться.

После завтрака, быстро приведя себя в порядок, начинаю собирать вещи дочери. Первое – лекарства, это самое важное. За последний месяц было всего два приступа. Свидетелем одного стал Гаранор, а другой случился при Дине. Она мне даже сначала ничего не сказала. Только когда я заметила, что в аптечке стало меньше на одну ампулу, призналась.

Помимо лекарств я беру с собой и смену одежды для малышки, и пижамку, и несколько игрушек, а то мало ли… Вечером мы уже должны быть дома, но с маленьким ребенком лучше ко всему быть готовой.

Ровно в девять за мной залетает Эстебан. Сейт Фелисии по-прежнему выключен, а водитель не в курсе, почему сонорина Сольт не отвечает на мои звонки. Может, оставила его дома…

Увы, в салоне самолета, к своей досаде, я выясняю, что дома осталась сама сонорина Сольт. И полетим мы уже втроем. Вчетвером, считая Литу.

Жаль, что не заболел Гаранор!

Хорос предлагает мне устраиваться в кресле напротив, но я категорически не желаю весь полет любоваться его аристократической физиономией и выбираю кресло справа. Мягкое и глубокое, из мягкой кожи цвета густой карамели. Пусть лучше нас разделяет широкий проход, чем маленький круглый столик, на котором в ореоле пара белеет чашка крепкого брула.

Камила, секретарь этого диктатора, оказывается девушкой очень приятной. Кажется, мы с ней уже встречались. В то злополучное утро, когда я пришла к Хоросам наниматься на работу.

После того как мы взлетаем, она подходит к нам, перебрасывается со мной парой фраз и, присев на корточки, трогает Мариселу за щечку, а потом осторожно гладит ее маленькую ручку.

– Какая милаха. У вас чудесная девочка, сонорина Лэй.

– Спасибо, – улыбаюсь ей в ответ.

Дочка явно стесняется (или просто играет). Отворачивается и замирает, уткнувшись лицом мне в грудь.

– Марисела, а со мной ты не хочешь поздороваться? Мы ведь с тобой уже знакомы, – оторвавшись от экрана сейфота (хотя лучше бы не отрывался), зовет ее Гаранор.

– Она вас не помнит.

Жаль, о себе я не могу сказать то же самое.

– Ну значит, будем знакомиться заново.

Хорос выключает сейфот, бросает Камиле:

– Потом поработаем, – и разворачивается к нам.

И мне даже кажется, что проход подозрительно быстро сужается, стирается расстояние между нами.

Впрочем, на меня темный не смотрит, все его внимание приковано к моей дочери.

– Хочешь посмотреть, как мы летим над облаками? Из больших-больших окон. Уверен, так высоко ты еще никогда не летала. Что скажешь?

Лита несмело разворачивается к этому не желающему работать, а Хорос, растеряв остатки совести, протягивает к ней руки.

– Я думаю, не стоит, – крепче прижимаю к себе ребенка.

– Считаете, я не в состоянии ладить с детьми?

– Считаю, вы ни с кем не в состоянии ладить. Кроме Фелисии, – добавляю справедливости ради.

Оглядываюсь на Камилу. Та сидит в самом конце просторного салона, закинув ногу на ногу, и водит пальцем по экрану сейта, делая вид, будто ничего не видит, не слышит и не замечает. Как будто ее нет с нами.

Минус еще один пассажир.

– Это вам так кажется, Эления, – заявляет темный, продолжая протягивать руки к моему ребенку. – Лита, пойдешь ко мне? Не все же тебе только с мамой сидеть. Ты ведь у нас уже взрослая, самостоятельная девочка.