Требуется няня

– Ну, так вот, именно это с Колетт и произошло. Она допилась до того, что вернуть ее в нормальное состояние нам так и не удалось. Бесчисленные доктора и консультанты пытались сделать это – и все они потерпели неудачу. Первая няня, мисс Фонтейн, которая была с нами, когда Пэтти выписали из больницы, уволилась. Она очень привязалась к девочке и, когда Пэтти умерла, была, как и все мы, просто убита горем. Она покинула нас, не попрощавшись, только оставила записку. Собрала вещи и исчезла прямо среди ночи. Колетт расценила это как предательство. Она часами сидела в игровой комнате дочери, мечтая о том, чтобы и Пэтти, и ее няня снова оказались рядом с ней. Колетт стала представлять себе, будто Пэтти жива и находится где-то рядом. Когда появилась вторая няня, это немного помогло. – Сказав это, Паулина опускает глаза и тут же добавляет: – Да, она помогла Колетт, но в конечном итоге ее появление в доме только ухудшило состояние Колетт.

Паулина кладет пальцы одной руки на запястье другой и снова оттягивает эластичный браслет, а потом со щелчком отпускает. Перехватив мой взгляд, она тут же разъединяет руки.

– И что же случилось? – спрашиваю я.

– Тереза решила, что, если Колетт поговорит вслух о Пэтти, это пойдет ей на пользу.

Тереза… Я помню это имя.

– Вы имеете в виду вторую няню?

– Да, – кивает Паулина. – Она проработала у нас пятнадцать лет.

У меня перехватывает дыхание:

– Пятнадцать лет?

– Да, очень долго. – Паулина поджимает губы. – Но для Колетт время словно остановилось. Пэтти для нее остается трехлетним ребенком, а пятнадцать лет, которые проработала в доме Тереза, для нее прошли как одно мгновение.

В ожидании продолжения я пытаюсь понять, каким образом второй няне удалось продержаться в доме Бэрдов так долго.

– В течение многих лет Колетт пытались лечить в разных больницах. Как вы знаете, она много раз пыталась покончить с собой. Алекс нанял Терезу как персональную помощницу, то есть человека, который бы, постоянно находясь рядом с Колетт, мог контролировать ее состояние. Как человека, с которым Колетт могла бы говорить. Медленно, но верно состояние Колетт стало улучшаться. С каждым днем она становилась более эмоционально стабильной, и через какое-то время у нее восстановилась способность беседовать с другими людьми.

При этих словах лицо Паулины словно светлеет. Она явно восхищается Терезой.

– Да. Тереза очень много сделала для Колетт, я должна это признать. Она помогла ей пережить самые тяжелые дни, выстоять и снова обрести способность к общению. Благодаря ей Колетт смогла выходить из дома. Но в какой-то момент что-то изменилось. Колетт стала настаивать на том, что Тереза – няня. Не знаю, с какой стати ей пришла в голову эта идея, но она стала всех убеждать, что Тереза присматривает не за ней, а за Пэтти. Более того, Колетт стала говорить, что везде видит Пэтти, что девочка продолжает жить в доме вместе со всеми нами. И, как ни странно, Тереза не разубеждала ее в этом и даже поощряла эти иллюзии, видя в этом некую форму терапии. Они обе стали делать вид, что Пэтти почти постоянно находится рядом с ними. Они держали девочку за руку. Они выбирали платья, водили ее на прогулки в парк, часами сидели с ней в игровой комнате. Мне всегда было от этого не по себе, но это работало.

Паулина ненадолго замолкает, чтобы перевести дух.

– В общем, Колетт стало лучше. Да, она находилась во власти иллюзий, но, по крайней мере, в значительной степени вернулась в реальный мир – если не считать всего, что касалось Пэтти. Словом, Тереза сотворила настоящее чудо. Колетт даже пить перестала. Они с Терезой вместе протирали от пыли мебель в игровой комнате, разбирали и застилали постель девочки, покупали для нее печенье и делали вид, что учат ее рисовать. Но потом что-то пошло не так. Колетт стала разговаривать с воображаемой дочерью до трех или четырех часов ночи. Отправившись за покупками, она приносила домой сумки, полные новых кукол, хотя играть с ними было некому. Должна признаться, от этого меня бросало в дрожь. Но Тереза заявляла, что, по крайней мере, иллюзии помогают несчастной женщине выжить. В конце концов Колетт стала снова появляться на публике и в общем и целом выглядела вполне счастливой. Попытки покончить с собой полностью прекратились. В конце концов, Терезу как раз и наняли для того, чтобы добиться такого результата, разве не так? Но Колетт верила в то, что ее дочь жива, все больше и больше, и дело стало доходить до крайностей. Например, ей стало казаться, что она может протянуть руку и дотронуться до Пэтти – словно она видела ее так же ясно, как меня и Терезу. Она стала часами делать вид, будто держит Пэтти на руках.

Тут в глазах Паулины вспыхивает гнев: