Требуют наши сердца!

– Всех и не надо. Я постараюсь помочь только желающим измениться к лучшему, кто будет тянуться к знаниям, стремиться вырвать себя из этой трясины заблуждений. – Грэй, высказывая свою позицию спокойным, но уверенным голосом, продолжил: – Свою жизнь, я проживу по своим убеждениям и правилам, независимо от ситуации и сложившейся обстановки. А деньгами займусь, в самое ближайшее время.

Резко развернувшись, он взял за руку оторопевшего Тима и почти волоком, потащил его со двора.

Вот так всегда, подумал Гор, опускаясь на пятую точку, наговорит непонятных слов, а ты потом себе голову ломай. Да ещё и неправым себя чувствовать начинаешь, вот шельмец. Придумал же такое – трясина заблуждений – как можно заблудиться в трясине, не понятно. А Брэд сейчас, поди рад радёшенек, вьюном вокруг ребятишек вертится, лишь бы не передумали. Я ещё с ним поговорю, пусть хоть пол посёлка к себе заселяет, а моего сына не смей.

После обеда следующего дня, Гор пошёл выяснять отношения со своим тестем. Заготовив речь, он решил настоять на своём, не взирая ни на что. Сделав гневное лицо, Гор зашёл во двор Брэда. Там под большим навесом, Тим с кисточкой в руке, крутился вокруг не то кресла, не то трона, от усердия аж высунув язык, не замечая ни кого вокруг. Рядом, прямо на земле, сидел его погодок брат Тук, не меньше старшего, увлечённый этим действом. Да…, красивое, необычное и скорей всего очень дорогое изделие получилось. Не зря Брэд аж приплясывал, когда рассказывал о рисунках Грэя. А вот и он, ковыляет с довольной рожей, подумал Гор и сказал:

– Ну, здравствуй тесть, разговор к тебе имеется серьёзный.

– Здорова зятёк, раз так проходи в дом – ответил Брэд, с ухмылочкой на лице.

Эх.., если бы не был обязан ему жизнью, то так бы двинул по харе, что улыбаться ему было бы нечем – думая так, Гор уселся на предложенный стул, кстати тоже довольно интересной формы. Брэд опережая его, заговорил первым:

– Ты уж не серчай, не могу отказать этому парню и всё тут, Тим будет жить у меня. Его мать только обрадовалась когда это узнала, да ещё и второго ко мне отправила, совсем тяжело ей приходится.

О чём-то задумавшись, Брэд разгладил свою бороду и продолжил:

– А Грэй и не думал от тебя уходить, он всегда отзывается о тебе с большим уважением, называет тебя «Гор-Талант», что это не знаю, но звучит красиво. В общем не бесись, я понимаю, что он пришёлся тебе тоже по душе и только рад за вас.

Вдруг лицо Брэда нахмурилось и выражая глубокую озабоченность, грустно сказал:

– Он же уехал.

– Как уехал, куда, зачем?

Гор резко подскочив, опять опустился на стул. Обхватил голову руками и начал раскачиваться, произнося лишь одну фразу:

– Он же пропадёт один, ему нельзя туда.

Брэд разделял опасения своего зятя и сильно переживал по этому поводу, но при этом был абсолютно уверен, что всё обойдётся. Он верил в это и всё тут, да по-другому просто быть не может. В тайне, считая Грэя посланником небес, Брэд для себя решил, что будет помогать ему всегда и везде. Вспомнив о своём обещании, он быстро вышел. Вернулся с порядочным по размеру куском доски, завёрнутым в материю и вручив его Гору начал говорить:

– Это покажешь Галле, она поймёт. Сам не переживай, всё будет хорошо, через три десятка дней он вернётся. Я дал ему свою повозку, снедью тоже не обделил, хватит двоим на это время. Деньжат взял правда мало, но он так сам решил.

Говоря всё это, вывел Гора за ворота и слегка подтолкнув, произнёс:

– Ступай зятёк, Вечный тебе в помощь.

Придя домой, Гор развернул доску и стал внимательно её рассматривать. В центре картины стояла девочка циклов пяти, одетая в причудливое платьице и счастливо улыбалась. У него навернулись слёзы на глаза, да что тут понимать-то, это же Она – его собственная, ещё не родившаяся дочь Нея.

Через двадцать семь дней, ближе к вечеру, во двор Гора въехала повозка тестя. Управлял ей, чуть похудевший с лица, но по-видимому очень довольный собой Грэй. Не спеша подойдя к своим приёмным родителям, по очереди обнял их и сообщил:

– Я переживал за Вас.