Требуются герои, оплата договорная

— У нас на него что-то есть? — уронил Кравец.

— Как не быть. Скоро мои ребята компромат доставят. Кстати, вот и он.

В кабинет в сопровождении молодого подтянутого мужчины зашел лысый субъект. Вид у него был еще тот: синяк под глазом, разбита губа, ворот рубахи оторван. Субъект шустро представился::

— Игорек, — и затараторил без приглашения. — Я относительно Петрука. Так вот, он получил заказ замочить нескольких цивильных. Старушку и девку кончали Француз с Митьком. У них на обратном пути тормоза отказали…

— Авария у автовокзала, — довел до сведения присутствующих Олейник

— Мужика застрелили Мартын, Ус и Павловский. Взорвались, бедные.

— У речпорта.

— Валик девчонку в лифт столкнул. Пулю получил в голову.

— На Прорезной.

— Те, что организовывали похищение, отравились водкой.

Этих еще не обнаружили. Петр Алексеевич деликатно промолчал.

— Мишаню собака порвала. Насмерть.

— Вечером по компьютеру скинули дополнительное задание: организовать слежку за молодым мужиком и теткой. Шеф послал молодняк. Те, дурье, завалили задание. Мужик, высчитал слежку, прижал ребят, вытребовал телефон Петрука. Леонид Яковлевич уже знал про потери, понимал, что — не жилец. Простился со мной и поехал в парк к Политеху, на встречу. Оказалось — в последний путь. Взорвали его, бедного, вместе с охраной. А все старичка работа. Не видел его никто. По электронке переписку вел, по телефону командовал, конспиратор хренов. Будь я на месте Петрука, никогда бы не связался с таким придурком! — Игорек смахнул набежавшую слезу. — Бедный Леонид Яковлевич! Бедный!

— Что же он не переждал опасность, не спрятался? — спросила Устинова.

— Рак у него был, — горько вздохнув, выдал субъектик. — К зиме так и так похоронили бы. Оно и к лучшему получилось, не мучался человек. До последней минуты дело делал и удовольствие получал. Я его самолично в этот проклятый парк и проводил.

— Тьфу, — Кравец ругнулся под нос.

— Отстали вы, господа, от жизни. В свободной стране живем. Секс — личное дело граждан. Вашему ведомству неподвластное, — тип скорчил оскобленную гримасу.

— Ладно, ладно, — пробурчал Кравец, — действительно, не мое дело, кто с кем; только скажи: откуда ты все подробности знаешь?

— От меня Леонид Яковлевич секретов не держал, — признался лысый. — Я и фамилию парня, за которым следили, знаю. Устинов.

— Что еще можете сообщить?

Взгляд мужика наполнился мечтательной грустью.

— Сколько? — перевел Николай Антонович.

— Сколько не жалко, — добродушно поскромничал лысый.

Полковники, без обсуждений, опустошили карманы.

— Говори! — приказал Кравец и прихлопнул широкой ладонью кучу банкнот.

Игорька, на заре туманной юности, совратил немолодой и некрасивый сосед по коммунальной квартире. С тех пор неказистые, пожилые мужики стали его специализацией и увлечением. Петрук был постоянным клиентом, даже уговаривал Игорька: уйти из бизнеса, жить вдвоем. Тот отказывался, предпочитая разнообразие и свободу. Вечера Игорек коротал в «Лазури» — баре для гомосексуалистов. Высиживал клиентов; болтал, попивал коньяк. Крепкого старика под 70, он снял теплым июньским вечером. Ночь полная любви; нежное прощание; новая встреча. За ней еще одна, еще.

Жизнь на грани закона учит осторожности. Доверять интуиции Игорек научился на собственной шкуре. Новый приятель вызывал серьезные опасения. Взялся из ниоткуда — о нем никто никогда не слышал, а в городе ориентируется отменно. Исчезает в никуда — все встречи проходили дома у Игорька. Людных сборищ избегает, не пьет, не курит, в прекрасной физической форме. Особое беспокойство вызывали умелые расспросы. Сам любитель ковыряться в чужих делах, Игорек умилялся ловкости, с которой дедок искал выходы на криминальные структуры.

— Спроси у кого-нибудь другого … — целуя пергаментную шею посоветовал как-то.

Сдавать собственные, более чем близкие связи, он не собирался. Поэтому е — mail Петрука старичок получил из третьих рук, выслушав тонны вранья. Старикан стал нежнее, щедрее, в минуты наивысшего блаженства лепетал про последние радости. Другой бы не заметил перемен в поведении партнера, другой бы, счел их, предвестием расставания. Игорь на всякий случай сорвался первым. Исчез однажды, растворился как крупинка сахара в чашке горячего чая. Осторожность лишней не бывает. Верные люди вскоре донесли — его ищут. Настойчиво, кропотливо, изо дня в день. Позже дошли слухи: исчезли те, через которых был оформлен контакт. Запахло бедой. Намеками Игорек посоветовал Петруку отказаться от заказа.

— Чего ты вечно боишься? Трусишка зайка серенький! — его любовно потыкали мордой в грязь.

Что ж, каждый выживает в одиночку. Игорек затаился, залег на дно. При встречах с Петруком узнавал подробности предстоящих акций. Нынешний день они провели вместе. Первые печальные новости пришли часам к 10 утра. В полдень бригада полегла полностью.

— Все? — разочаровано выдавил Кравец.

— Нет, — лысый игриво повел плечиком и потянулся к деньгам. — Адресок старичка не изволите спросить? Я — тертый калач. От меня не спрячешься.

— Говори!

— Пионерский лагерь? — ахнул Петр Алексеевич. — Вот тебе и пионер-пенсионер.