Требуются герои, оплата договорная

— Что может быть привычней аварии? — прочел ее мысли Петр Алексеевич и тот час, позабыв о существовании посторонних, принялся инструктировать парня в камуфляже.

Ирина Сергеевна огляделась. Лес, белый корпус, тишина. Приезд силовиков почти не нарушил тягучий покой, висевший над лагерем.

— Вы мне нравитесь, — раздалось вдруг.

Устинова стремительно обернулась. Олейник смотрел на нее серьезно и явно ждал ответа.

— Вы мне тоже, — неожиданное признание далось на удивление легко.

На мужском лице разлилось облегчение.

— Отлично. Тогда идите на территорию. Уже можно. Но…имейте в виду, я не шучу.

— И я серьезно.

Они смотрели друг на друга и наверняка думали об одном. Признание стоило закрепить поцелуем. Но слишком уж неподходящая для нежностей выдалась минута. К тому ж у Олейника ожила рация и сиплым голосом сообщила:

— У нас гости. Двое мужиков подкатили на джипе у центральных ворот. Один, судя по описанию, Устинов. Второй — смазливый брюнет под тридцать. Лезут через забор.

— Возможно, это Степан Богунский. Жених Кати. Бывший жених.

Петр кивнул и приложил палец к губам. Тихо!

— Можно мне к сыну?

— Нельзя.

Ирина Сергеевна вздохнула, зачем было спрашивать и так все понятно.

Четверть часа они провели в салоне «Скорой» в молчании. Петр не отрывал глаз от ноутбука. Ирина Сергеевна терпеливо ждала, плохо понимая, чего именно. На сердце было тихо и спокойно. С Борей все в порядке. Петр рядом. Еще бы Катерину отыскать.

— Отбой тревоге. Олейник, ты где? Бери дамочку и иди сюда, — обрывая тишину, приказала рация голосом Кравца.

Проходя мимо бетонного одноэтажного здания, Ирина Сергеевна увидела на стене, нарисованный мелом портрет. Красивое лицо в росчерках морщин — это лицо было главной темой Катиных художеств весь июль.

— Катя эту старуху все лето рисовала, — сказала Устинова.

— Что?! — Петр сначала выкатил глаза от удивления, потом судорожно ухватился за мобильный. Реакция Кравца оказалась еще более странной:

— Не… может… быть… — он еле ворочал языком.

Даже Николай Антонович был ошеломлен.

— Да… — выжал он с трудом, уставившись на портрет.

— Тут и подпись есть, — Ирина Сергеевна указала пальцем в нижний правый угол. — Т.С.Т.

— Офанареть. Эту женщину зовут Татьяна Сафоновна Трюхина. Но Катя знать про это ни как не может, — простонал Кравец.

— Она и не знает. Аббревиатура означает «тройка, семерка, туз», — расшифровала Устинова. — Помните «Пиковую даму»? Старуха очень похожа на графиню.

Мужчины переглянулись, словно услышали глупость.

— Надо звонить Деду. И вообще всем. Раз такое дело, — уронил глухо Кравец.

Борис

Взрыв мазды перекрыл движение, образовавшийся затор обрастал новыми машинами. Вот уже мелькнул автомобиль ГАИ, раздалась милицейская сирена.

— Пора, — Устинов глянул на часы и скомандовал, — уходим.

Степан чуть не взвыл:

— Ты что из железа сделан? На твоих глазах человека убили. Нет, троих человек! Ты и глазом не моргнул; тебе дела нет!

«Степа прав, — Борис пропустил обидные слова мимо сердца, — мне нет дела ни до кого. Главное — Катя. Остальное — не моя забота».

— Степа, прекрати ныть! Возьми себя в руки!

— Да, я раскис, размяк, утратил способность конструктивно мыслить. Я потерял ориентиры, я раздавлен …

— Не желаю слушать это бред. Прощай, — Борис сделал шаг в сторону.

— Нет, — взмолился Степан, — не оставляй меня одного. Я буду молчать. Я на все согласен.

— Мы уезжаем

Существовало, как минимум два места, где Катерина могла спрятаться. Первое — бабушкину квартиру проверила мама. Раз от нее нет известий, занчит и Катьки, там нет. Во второе — пионерский лагерь — Борис направился сейчас.

«Найду ее и сразу же отведу в ЗАГС?» — думал он, не отрывая взгляд от мелькавших за окном городских пейзажей. — Сколько можно быть идиотом? Сколько можно ждать, пока эта дура поумнеет?»

… Им было по 18 — самое время творить глупости. Они и творили…

— Я должна с тобой поговорить, — Катерина была на удивление серьезной.

— Говори, — позволил Устинов.

— Я хочу …чтобы ты лишил меня девственности.

От Морозовой можно было ожидать всякого, но такого! Борис нервно дернул кадыком, сглотнул набежавшую слюну.

— Постарайся меня не перебивать, — попросила Катя, — я волнуюсь, стесняюсь, мне неловко. Поэтому многие фразы, наверное, прозвучат фальшиво и напыщенно. Ты не обращай на это внимание.

Что бы ни предстояло услышать, Борис знал: предложение он примет, от подобного не отказываются. Катька…приходила в его сны и маячила наяву. Шептала ласковые слова в воображении и болтала ерунду рядом. Она олицетворяла все женское и манящее. Она …

— Мне очень повезло в жизни, — сказала Катя, — у меня есть настоящий друг. Ты. Умный, добрый, порядочный, надежный и я хочу, сохранить наши отношения надолго, если удастся навсегда. Очень жаль, но некоторые моменты мешают нам. Мы боимся, друг друга, — грянуло разоблачение, — боимся нечаянных касаний, взглядов. Мы смущаемся по поводу и без. Ответь, пожалуйста, как ты ко мне относишься?

— Хорошо, — Борис приподнял удивленно брови.

— Хорошо или по-особенному?

— По-особенному, — пришлось раскрыть карты.

— И я … — раздалось в ответ.