Трэд-юнионистская опасность

Ясно, что ни о каком тяготении трэд-юнионов к социализму не может быть и речи. Они обращаются к социалистической партии, не как к таковой, а просто как к рабочей организации, могущей оказать им в данный момент поддержку. Временное соглашение, а не установление тесной связи, связи, преследующей интересы борьбы за классовые идеалы пролетариата, – вот что имеется в виду. Конференция 1900 г. была созвана с целью обсудить вопрос о совместных политических выступлениях. Выдвигая этот вопрос, трэд-юнионисты, в сущности, нисколько не изменяли основам своего миросозерцания. Политическое выступление политическому выступлению – рознь. Если оно не носит революционного характера, если оно организуется ради защиты профессиональных интересов, ради проведения, в рамках существующего политического строя, известных законодательных реформ, облегчающих борьбу за минимум ближайших экономических требований, – подобное политическое выступление отнюдь не знаменует собой разрыва с профессионалистическим прошлым. Профессионализм облекается в новый костюм, но суть его остается прежняя. И после тяжелых, но поучительных уроков, преподнесенных нам историей рабочего движения в Англии,[13] мы не должны ни на минуту упускать из виду этой сути профессионализма, смотреть на него сквозь призму романтического самообольщения.

Теперь два слова относительно Франции. Здесь, действительно, трэд-юнионизм благодарней почвы для своего расцвета не имеет. Он – продукт развитых форм крупной капиталистической промышленности; между тем, в промышленном отношении Франция ушла сравнительно недалеко. Ее крупный капитал – слабо развит. Потому профессионализм здесь иного оттенка. И опять-таки констатировать сближение между профессиональными союзами и социал-демократией мы не можем. Наоборот, французские синдикалисты стараются отмежеваться от последней. Как только они почувствовали за собой известную реальную силу, они поспешили объявить войну гедистам. «Политическая социалистическая партия и рабочая организации (т. е. синдикаты) шли вместе на общую борьбу, для завоевания демократических свобод, не раз цель постигнута, само собою происходит разрыв между союзниками»[14]. Первый акт разрыва – поражение «Национальной Федерации рабочих синдикатов», руководимой социал-демократами… Строить оптимистические выводы из подобного положения дел, во всяком случае рискованно.

Очередь за Бельгией, которую Каутский приводит, как наиболее характерный пример страны, где с давних пор профессиональные союзы и социал-демократия живут в добром согласии и согласию этому ничто не грозит. Пример опять-таки неудачный. Еще в начале девяностых годов Вандервельде[15] отмечал проявившуюся в среде профеccиoнальных союзов тенденцию стать на почву «нейтральности», т. е. обособиться от партии. Тенденция эта в настоящее время не исчезла, а, напротив, получает все большее и большее распространение[16]. В ней кроется серьезная опасность для бельгийской социал-демократии (если только позволительно считать бельгийских социалистов, с Э. Вандервельде во главе, социал-демократами). Дело в том, что профессиональные организации – базис бельгийской рабочей партии. Перед партией открывается перспектива лишиться этого базиса. «Нейтральность» бельгийских синдикатов означает именно потерю не только организационного, но и идейного влияния над ними. Тенденция к обособлению намечается одновременно и в лагере католических синдикатов: часть последних недвусмысленно заявляет о своей решимости не следовать долее политико-социальному курсу, навязанному им римской церковью. Другими словами, и «левая» и «правая» бельгийских профессиональных организаций идут друг к другу на встречу. Нарождается новая общественная сила: выковывается чистейшей воды профессионализм.

Наконец, Германия.