Трекер

— Фига с два я буду тупо смотреть, как меня разбирают…

В конце концов, это был не приказ, а всего лишь пожелание. Не дурак же я, в самом деле. Прежде, успел попробовать силы на полигоне. Отработал стандартные маневры, успешно поразил наземные мишени, имитирующие различные виды противников, отработал ракетами РЗВ по воздушным целям — без этого к миссии не допустят. И раз я здесь, то минимальными необходимыми навыками я обладаю. Но и командира тоже можно понять: одно дело произвольные движения в заданной области и стрельба по болванкам — другое настоящий бой с вражескими роботизированными машинами…

Грохот и лязг металла не сдерживала даже серьезная шумоизоляция, а температура в кабине начала расти по мере разогрева реактора. Пока идешь, еще ничего, будто в летний душный день попал. Но стоит пальнуть из импульсного лазера на левой руке или наплечных плазменных пушек-турелей, дышать становится невыносимо. Особенно если стрелять из турелей — их охладители, также как охладители кокпита, были подключены к общему контуру.

Я вытер потные ладони о спецкостюм, бросив на время управляющие рукам манипуляторы. Боевую машину начало вести в сторону, а я, пытаясь подрулить положением корпуса, смог-таки ее выровнять — гироскоп завязан на регистрации движений позвоночника и головы, но если помогать руками, получается проще.

Со стороны, наверное, и правда кажется, что мой БМР — боевую машину робот — качает из стороны в сторону, словно пьяницу. Верх непрофессионализма для штатного пилота, но для кадета, которого я отыгрываю, и так сойдет.

На ровной дороге можно было включить автопилот, и машина сама потопает, освобождая оператора от излишнего напряжения. Но на пересеченной местности любая яма или кочка заставит простенькую программу управления гироскопом впасть в ступор и уронить десятиметровую многотонную махину. А чтобы поднять этот неуклюжий механизм, потребуется мастерство настоящего пилота-аса или специальный кран.

Так что падать ой как не хотелось. Встроенные в шлем специальные излучатели заставляли ощущать изменение баланса боевой машины, так будто это было твое собственное тело. А постоянные движения ногами и телом в идеале должны были слиться в единый органичный ритм, позволяющий без особых усилий удерживать равновесие. Но это касается настоящих пилотов, а не зеленых новичков.

Десять минут по изрытой воронками прошлых битв холмистой местности, и мы приближаемся к намеченной точке — гигантский обугленный кратер. Тут, что ядерная бомба прилетела? Кажется, где-то был экран, отображающий уровень радиации. Я инстинктивно дернул головой, пытаясь найти его… Слишком сильно! Неосторожное движение привело к тому, что БМР опять повело в сторону, а я судорожно заработал манипуляторами, выравнивая его.

— Кадет, Вайп, прекратить танцы. Мы подходим к линии соприкосновения с противником. Если хочешь удивить врага, сделай это меткой стрельбой, — проскрежетало радио голосом капитана.

В этот раз был не персональный канал, а общеотрядный — послышались смешки коллег-пилотов. То не стреляй, то стреляй… Что за издевательство? Впрочем, я догадывался — сказано это было для того, чтобы перед боем разрядить обстановку. Во время, только отсмеялись, как пришло сообщение по каналу батальона.

— Внимание, регистрирую приближение быстрых тепловых сигнатур.

Что это значило, я не понял и среагировать соответственно не успел, впрочем, не один я сплоховал — предупреждение явно запоздало. Возможно потому, что противник заходил со стороны кратера возвышающегося над нами.

Небо вспороли заходящие на бреющем полете силуэты АКШ — аэрокосмических штурмовиков. Приближающийся вой предзнаменовал десятки взрывов авиационных бомб. Робота жестко тряхнуло, снова заставив меня сосредоточиться на управлении. Дым и пыль рассеивались.

Я опасливо озирался. Нас спасло лишь то, что мы разошлись широкой цепью, а истребители атаковали компактным построением. И все равно три наши машины пропали с экрана радара. В боковом дисплее краем глаза я разглядел, как чадит остов еще пару мгновений назад шагавшей рядом со мной БМР. Пилот катапультироваться не успел — прямое попадание.

Семерка штурмовиков противника без потерь нырнула за пределы видимости сенсоров. Возможно, заходят на второй заход… Но додумать мне не дали. На кромке кратера появилась вражеская боевая машина. Ее хищные, острые формы кокпита и загнутые в обратную сторону ноги делали ее похожей на гигантскую птицу. Раздался треск тяжелой плазменной пушки, и шар перенасыщенной энергией материи, оставляя искрящийся шлейф, врезался в корпус БМР моего соратника справа. Попадание в гироскоп — робот безвольным солдатиком валится на бок.

Я поспешно свел перекрестье на противнике и нажал на гашетку, но спаренный выстрел плазменных турелей ушел в молоко, заставив меня обливаться потом. Температура воздуха в кабине, судя по показаниям датчиков, поднялась до восьмидесяти градусов, а перегретые орудия ушли в критическую ошибку — центральный охладитель не предназначен для отведения такого количества тепла, как генерируется при стрельбе дуплетом.