Трекер

Вентиляторы загудели, нагнетая холодный воздух снаружи. Дышать стало легче, турели тоже остывали — пять секунд, и можно будет сделать одиночный залп. Стрелять из импульсника, на таком расстоянии — ровно что пощекотать. Противник же не стал ожидать, когда мои орудия придут в норму, и сделал еще один прицельный выстрел, на этот раз по мне. Машину снова тряхнуло… Повезло — плазма прожгла правую руку робота, на которой располагалось не слишком эффективное в бою с тяжелым противником среднее автоматическое орудие. Неприятно, но не критично.

Три, два, один, нажимаю гашетку, и сгусток плазмы попадает в ту точку, где мгновение назад был мой оппонент. Мимо! Ну как так? "Хищная птица" уклонившись, скрылась из вида за грядой. Оглядев поле боя, я отметил, что в среднем ситуация везде схожая: нежданно выходящие из-за гребня кратера БМР противника делали точечные залпы и уходили из-под фокуса, прежде чем наши успевали ответить. Пара подстреленных, но, тем не менее, успевших скрыться машин — не в счет. Мы определенно проигрываем по очкам: уже шесть из тридцати двух БМР нашего батальона выведены из строя, а противник все еще в полном составе.

Капитан что-то орал и требовал по радио, но я сосредоточился только на том, чтобы в следующий свой заход вражеский "Кречет-МД1", как определил компьютер, выстрелившую в меня боевую машину, получил по заслугам. Но противник, словно играя на нервах, атаковать не собирался.

— Семь "Салютов" с юга, время подлета — семь секунд, — прошла информация на общем канале.

На этот раз времени для подготовки отражения атаки с воздуха было в избытке. Дав целеуказание по появившимся на радаре штурмовикам, я осуществил залп. Так же поступил каждый пилот нашего батальона, БМР которого был вооружен ракетами "земля-воздух".

Десятки дымных росчерков рванули в небо навстречу вражеским летающим аппаратам. Казалось, что их должно снести этим самонаводящимся роем, но небо вдруг взорвалось сотней огней. Экраны мигнули на мгновение вследствие мощного электромагнитного импульса… Защитная автоматика восстановила работу оборудования, чтобы отобразить наше фиаско.

Ракеты, имеющие двойное целинаведение — тепловое и радиолокационное, сбитые с толку термообманками и импульсом, на мгновение потеряли движущиеся на двух махах "Салюты". И как итог зацепили лишь один из штурмовиков, и тот, похоже, случайно. Потеряв скорость заваливаясь на бок, он всё-таки смог удержаться в воздухе, уходя в сторону леса. Пожелал ему грохнуться.

Благо устроившие этот фейерверк АКШ сами не смогли прицельно отбомбиться — потерь не было. Зато опять о себе напомнили партизаны на БМР… Под шумок очередная неравномерная волна прошлась по "берегу" кратера, прицельно обстреляв наши позиции. И пусть мы были к этому готовы, размен снова оказался не в нашу пользу — два к пяти. Я же очередной раз пальнул в воздух. Хреново.

Наши ряды таяли: экран сводной информации, отображавший число вражеских машин, если не лоханулась разведка, сейчас отображал тринадцать боеспособных БМР противника плюс шесть "Салютов" в воздухе. У нас всё еще численное преимущество…. Но начинали-то мы почти с полуторным превосходством. Плохая тенденция. Командование, видимо, решило так же.

— Всем! Выдвигаемся в кратер, прижмем их ребята. Двигай в темпе, мы должны успеть до подлета АКШ, — отдал приказ незнакомый голос на командной частоте.

И гонка началась. Я, ожидаемо, раскачиваясь и спотыкаясь, остался далеко позади, но на меня вряд ли кто-то рассчитывал. Первые наши БМР переваливали через кромку, когда я преодолел лишь две трети пути, трижды чуть не уронив свою машину — сам неумеха, а тут еще и кусок оторванной руки усугублял проблему баланса.

Перебравшись наконец через гребень успел сделать несколько шагов вниз, пытаясь оценить обстановку… Звук падающих бомб раздался неожиданно. Предупреждения об авианалёте в этот раз не было вовсе. Взрывы подняли в воздух густое облако пыли, а один из снарядов угодил прямо под ногу моему "Викингу".

Кабину тряхнуло так, что шлем с силой впечатало в жесткую спинку кресла. В глазах потемнело, и я полностью утратил контроль над техникой. Взрывной волной машину оттолкнуло назад и должно было перевернуть на спину. Спасла лишь насыпь оказавшаяся у меня за спиной — придержала. Но понял я это далеко не сразу… В глазах двоилось, к горлу подступала тошнота, цифры и буквы расплывались. От беспомощности начала накатывать паника.

Болью взорвалось левое плечо, и дурнота стала отступать — умный костюм, кажется, впрыснул мне какой-то стимулятор. Пара десятков ударов сердца, и начал различать показания на приборах — новости оказались неутешительными. Судя по индикатору повреждений, у моей машины не только отсутствовала полонина руки: теперь еще напрочь заклинила левая нога и частично повреждена правая. Но самое отвратительное известие ожидало меня на экране, отображающем находящихся в строю союзников: большая часть меток погасла.