Трехликая сторона

За окном проплывали перистые сизые облака, чересчур плоские, если сравнивать с теми, что маячили на горизонте. Небо, не перетянутое паутиной волоконно-оптических кабелей и не искрящееся дымовыми испарениями заводов, выглядело просторно пустым. Я ожидала Динику минут пятнадцать. Он снова постучал дважды перед тем, как войти.

– Опра, дочь Сафея, младше вас, но у нее оказалась самая подходящая фигура.

Он бережно выложил на заправленную постель три юбки на выбор: длинную темно-лазурную, под стать его собственной мантии, строгую черную по колено, словно из магазина деловой одежды, и еще одну длинную, цвета чистого хлопка и с ручной вышивкой на подоле.

– Что ж, – я с облегчением поднесла к своей футболке каждую из них. По крайней мере, мне было известно, как их носить. – Раз я приставлена к тебе на неопределенный срок, хорошо бы нам визуально сочетаться.

Диника рассеянно кивнул, наверняка даже не вникнув в значение произнесенной мною фразы. Я весело рассмеялась. Этот мальчик тоже был очень странным, был частью здешнего неизведанного и диковинного мира, но пока что он вызывал у меня лишь умиление. Я позволила ему провести меня в один из отдаленных залов правого крыла замка. В коридорах нижних этажей было мало окон – там было темно, и там мне приходилось двигаться за ним вплотную. Иногда я путалась, где заканчивается его мантия и начинается моя юбка: две летящие струи синей ткани сплетались воедино и вновь рассыпались, когда он прибавлял шаг.

– Диня, вы когда-нибудь снимаете плащи?

– Снимаем, – мгновенно отозвался он. – Ночью. И по особым случаям.

– По особым… – мне вспомнились его изумленные глаза на пороге, округленные, точно он увидел чудо. – А чего ты так удивился, когда зашел в мою комнату?

– Обычно, если ученикам дают задание позаботиться о важной персоне в замке, речь идет о пожилых людях или о раненых. Вышедших в отставку ассасинах, например, или…

Он очень вежливо рассказывал мне то, что каждый обитатель Танатра наверняка знал с самого рождения. Я слушала, иногда с изумлением качая головой, а иногда удовлетворительно соглашаясь. Так, за разговорами, редко перебивающимися на короткие паузы, мы достигли нужного зала.

– Приятного аппетита, миледи, – Диника открыл передо мной двери и отодвинулся в сторону.

Я, надеявшаяся пообедать в одиночестве, незамедлительно приросла глазами к мраморному полу: помещение оказалось усеяно черными мантиями.

– И кто научил тебя использовать рыцарские титулы, змееныш? – одернул своего ученика Лись, неожиданно появившийся рядом.

Я обрадовалась его компании: среди незнакомых лиц и голосов он воспринимался почти как друг.

– Разве я назвал титул? – насупился Диника. – Просто вежливое обращение.

– Впервые слышу его от тебя. Обрадовался небось, что я не к Тунье тебя отправил, да?

Мальчик уклончиво пожал синим полотном, за которым скрывались крепкие плечи, и вышел обратно в коридор. Я переглянулась с Лисем, неловко улыбнулась и тотчас почувствовала, как сжимается от голода желудок. Однако попытки подойти к столу не сделала. Какое-то время мы молчали; в дальнем конце зала разбилась посуда, раздался короткий вопль негодования, а сразу за ним – басистый хохот. Мимо проплыли две черные мантии, насытившиеся или решившие прогуляться, прежде чем прикладываться к обеду еще раз. Затем Лись заговорил, делая атмосферу еще более удушливой.

– Так и кто же вы? Варго быстро помиловал вас, но пока не сделал официального заявления.

– Вот и подожди его, ладно? – изо всех сил стараясь не показаться грубой, ответила я. – Мне очень хочется есть.

Если бы не любознательность Лися, я, наверное, так и не заставила бы себя приблизиться к другим ассасинам. Пока Олег Евгеньевич не придумал нам троим достоверную легенду, следовало избегать любых вопросов.

Убранство стола не отличалось от остального содержимого Трехлистного мира – оно по традиции смешивало в себе обыкновенное и странное, оттеняющее стариной. Здесь румянились до боли знакомые куриные ножки и выпечка, томились гарниры и фрукты, однако принадлежали яства совершенно несуразным медным тарелкам, кубкам и прочим приборам, из которых и есть то было неудобно: их хотелось сдать как минимум в музей. Я взяла себе мягкую сдобную булку. Обычную теплую булку, запах которой заставлял голову кружиться, а рот – наполняться жадной слюной. Поборов желание запихнуть ее в себя целиком, я принялась отщипывать от нее куски, тем самым растягивая трапезу, чтобы дождаться Егора и Свету. Вскоре от нее остались лишь крошки, и моя нескромная рука потянулась за второй. Чтобы отвлечься от подозрений, что все вокруг смотрят исключительно на меня, я стала считать ассасинов. Около двадцати черных плащей и с десяток – синих. Все они обладали схожим телосложением, или же так просто казалось из-за штампованных мантий. Подсчет велся до скверности неточно, ведь ассасины приходили и уходили, вполне вероятно заставляя меня загибать пальцы по нескольку раз за одного и того же человека.

Через полчаса я заскучала и подозвала своего маленького помощника, вернувшегося в зал в компании другого ученика.