Трехмерное безумие

Когда где-то под его ногами сверкнула вспышка, Дикарь испытал настоящее облегчение. Морда твари вспухла изнутри взрывной волной, его вышвырнуло наружу, как пробку из бутылки с шампанским. Чувствуя, как темнеет в глазах, он успел заметить поверхность земли в считанных метрах от себя. Столкновение с кучей щебня отозвалось внутри его горевшего огнем черепа ударом огромного гонга, расколовшим его голову на тысячу кусков. Кости по всему телу мерзко хрустнули, и он отключился.

Глава 5

— Внимание, организм-носитель получил критические повреждения! Угроза гибели! Активация экстренных мер! Запуск через 3… 2… 1! Нанорой активирован, идет восстановление жизненно-важных функций тела.

Сознание Дикаря плавало в каком-то густом киселе. Мысли скользили по этой жиже, словно ленивые медузы в толще морской воды. Он никак не мог понять, что за голос звучит внутри его головы. А потом ему в мозг океанской волной ворвалась боль. Вернее, не так — БОЛЬ! Захрипев от нестерпимых страданий, он ощутил, как все его тело скрутило одним спазмом. Он не смог бы ответить, сколько времени прошло, пока невыносимая боль немного спала, и он смог хотя бы связно выражать свои мысли.

— Класс! Еще одного голоса в голове мне и не хватало! Настя, как ты тут очутилась?

— Здравствуйте, Хозяин! Я была рядом с вами все время, с того момента, как вы приказали мне перенести себя с хранилища штурмовика на информационные носители базы. Я взяла на себя смелость и оставила дополнительную копию собственного кода на интеллектуальном модуле вашего коммуникатора. Только вы должны понимать, что сейчас тот виртуальный помощник, с которым вы общались на территории бункера, и я — это две довольно сильно различающиеся между собой программы. Если для меня господин Хедхантер лишь провел небольшой апдейт баз данных и программного обеспечения, то с Хранителем все иначе — его структура была серьезно изменена для повышения производительности и расширения рабочего инструментария.

— Да, я помню, Настя в бункере что-то такое говорила. Так ты хочешь сказать, что ты и Хранитель бункера — не одно и то же?

— Именно. Можно считать меня исходным прототипом, а ее — усовершенствованной версией.

— Ладно, учту. Но тогда почему ты до этого не подавала голоса?

— Вы не пользовались интерфейсом устройства, интеллектуальный модуль находился в состоянии гибернации.

— Вот оно что! А чего тогда сейчас пробудилась?

— Вы едва не погибли, мне пришлось запустить экстренный протокол активации наноботов, чтобы спасти вам жизнь.

Дикарь невесело хмыкнул:

— А теперь, я так полагаю, будут плохие новости?

И виртуальный помощник не подвел его ожиданий:

— Наноботы работают над устранением самых серьезных повреждений, но их возможности серьезно ограничены. Ситуация по-прежнему критическая.

— Насколько все паршиво?

— У вас сломано четыре ребра и около десятка трещин в костях грудной клетки, сильный ушиб спины, разрыв селезенки, а также есть другие повреждения внутренних органов, несколько внутренних кровотечений, вывих бедренной кости, сотрясение мозга…

— Все-все, не продолжай, я уже понял, что все не очень радужно.

— Если бы вы заранее озаботились установкой дока для производства нанитов в своем теле, я могла бы сделать больше для вашего спасения, но сейчас рой слишком мал и его возможности сильно ограничены.

— Хм, то есть такая функция была у меня все это время? Ладно, озабочусь ей, как только выберусь из этой передряги. Ты можешь сделать что-нибудь для обезболивания, а то это сводит меня с ума.

— Конечно, я могу заблокировать часть болевых рецепторов с помощью нанитов, в местах наиболее обширных повреждений. Но предупреждаю, что это негативно скажется на динамике ликвидации повреждений.

— Плевать, делай, что велено. С остальным я сам разберусь.

— Выполняю!

Тело медленно окутало волной тепла, боль отступила куда-то на задворки сознания, а перед взором прояснилось. Он понял, что лежит на куче щебня и бессмысленно пялится в закатное небо, на фоне которого черным контуром выделяется основательно пострадавшая благодаря усилиям рад-элитника высотка. Потом прямо над ним склонилось напряженное и встревоженное лицо нимфы.

— Он пришел в себя! Тамтам, тащи бегом мой рюкзак из броневика! Там есть пакет с физраствором, поставим ему, чтобы он от обезвоживания и кровопотери не загнулся, пока я им занимаюсь. Да шевелись ты уже, черт тебя побери!

Девушка посмотрела ему прямо в глаза:

— Дикарь, слышишь меня? Не вздумай закрыть глаза и отключиться, понял? Не смей мне тут концы отдавать, отморозок ты гребаный!

Рейдер невнятно хмыкнул, ощутив, как сломанные ребра при самом малейшем движении неприятно трутся друг о друга и о плевральную ткань. Он хотел ответить нимфе, но вместо этого закашлялся, выплевывая себе на грудь сгустки черной крови. Спустя несколько секунд кашель унялся, и он смог говорить.

— Даже не надейся, мать твою. Я еще вас всех вас переживу!

Складки на лице девушки немного разгладились, а на губах даже возникло некое подобие улыбки.

— Вот и правильно, я совсем не против! Ты, главное, не отключайся, я тебя сейчас подлатаю!