Тремарнок

Где-то в доме загудел пылесос, но Лиз ничего не слышала. Мир сжался до размеров комнаты, до стола, за которым сидели две женщины и смотрели друг на друга.

– Помнишь, я оставила у тебя лотерейный билетик и попросила его сберечь? Что ты с ним сделала? – медленно проговорила Лиз. В ушах у нее шумело. – Я тогда еще на работу опаздывала, помнишь? И попросила тебя написать на обратной стороне мое имя и адрес. Я собиралась забрать его позже, но в тот день с Рози случилась беда, и про билет я забыла. Так что ты с ним сделала? Где он?

Она неотрывно смотрела в глаза подруги и видела, как серебристая мягкость в них обращается в гранитную серость.

– Разорвала и выбросила, – быстро сказала Айрис. – После розыгрыша. Ты ничего не выиграла.

Перед глазами Лиз встало то утро. Прошло девять месяцев, но картинки были ясными и четкими.

Вот она мчится на работу, опаздывает, а накануне вечером ужинала с Робертом, тот поцеловал ее, и Лиз полночи не могла заснуть. Она выпила лишнего, голова у нее шла кругом от возбуждения, и ей хотелось поделиться с подругой.

Вот она посылает Айрис воздушный поцелуй и выскакивает из магазинчика. На ходу звонит Айрис и говорит, что забыла свой лотерейный билет. Уточняет, что он остался на полке, под красной зажигалкой. Красная – это точно. Старик-прохожий с дворнягой на поводке. Она просит Айрис написать на билетике ее имя и адрес…

– Когда ты выиграла? – она все смотрела в глаза Айрис, не в силах поверить, что так все и произошло.

Айрис отвела взгляд, уставилась на недоеденный тост на тарелке. Взяла было нож, но руки так тряслись, что Айрис бросила нож и спрятала ладони под стол.

– Не помню, – буркнула она. На лбу и над верхней губой у нее выступили капельки пота. Воздух в комнате едва не дрожал от напряжения. – В октябре. Точно не скажу.

Сердце у Лиз оборвалось, сомнений больше не оставалось: Айрис лжет. Об этом кричал каждый ее жест, выражение ее лица. Примерно так же выглядела Рози, когда Лиз ловила ее читающей с фонариком под одеялом. Растерянной. Застигнутой врасплох. Пойманной за руку. Да и дату Айрис запомнила бы уж наверняка – день, перевернувший ее жизнь.

Айрис резко вскочила, со скрежетом отодвинув стул.

– А сейчас, если позволишь… – с неожиданной важностью сказала Айрис, – у меня назначена встреча.

– Да, конечно, – ответила Лиз.

Совсем рядом зазвонил телефон. Айрис подошла к элегантному аппарату на стене и сняла трубку.

– Не хватает? В смысле?! – завопила она, на миг забыв о Лиз. И куда девалась вся деланая холодность. – Я же недавно проверяла – там полмиллиона было!

Лиз сделала вид, будто изучает старинную картину.

Айрис перешла на шепот:

– Тупой придурок! Ладно. Сейчас. Да. Все, не могу больше говорить, я не одна.

Повесив трубку, она повернулась к Лиз и величественным жестом взбила рыжие волосы.

– Пожалуйста, сюда, – проговорила она, будто Лиз принесла ей образцы штор или коврового покрытия.

Лиз покорно последовала за ней, сжимая в руке чек на десять тысяч фунтов.

Когда они подошли к двери, Айрис взяла со столика в холле дорогую замшевую сумку и вытащила из нее черный кожаный кошелек. Лиз молча смотрела, как Айрис открывает кошелек и достает толстую пачку банкнот.

– Вот, держи, – Айрис всунула деньги в ладонь Лиз, – да бери же. Сейчас у меня больше нет, остальное в банке.

И она почти вытолкала Лиз наружу, так быстро захлопнула дверь, что банкноты едва не разлетелись.

Несколько секунд Лиз оцепенело стояла, затем посмотрела на деньги в руке. Пересчитала. Тысяча фунтов пятидесятифунтовыми банкнотами. День был теплый и солнечный, но ее трясло. Лиз поборола желание методично, одну за другой, разорвать банкноты и развеять по ветру.

Эти деньги Айрис всучила не для дочери, а чтобы заткнуть рот ей, Лиз. Итак, все правда – Айрис присвоила ее лотерейный билет?

Лиз больше не могла отмахиваться от этой очевидной мысли. Разболелась голова. «Сейчас у меня больше нет», – сказала Айрис, словно Лиз была шантажисткой и точно заявится еще. Лиз показалось, что ее вот-вот вырвет. Можно бросить чек и банкноты в почтовый ящик и уехать. Избавиться от денег, навсегда забыть об Айрис. Но чем это поможет Рози?

Руки у нее все тряслись. Она по ошибке включила задний ход, и Иа-Иа скрежетнул по бамперу черного «бентли», – табличка, на которой вместо номера было написано «Джим I», слегка погнулась.

Лиз вылетела за ворота, охваченная неведомым ей чувством – ненавистью. Она вдруг поняла, что прежде никого не ненавидела. Ну да, злилась на Грега, он даже бесил ее, но куда больше она его жалела, ведь он потерял так много – Рози.

Айрис знала, что Лиз просит денег не для себя, а для дочери. И о сборе пожертвований она наверняка слышала. Не могла не слышать. Ладно, она присвоила лотерейный билет, но почему она не помогла маленькой девочке, дочери своей подруги? Для нее же это была малость.