Тремпиада

Падение было страшным. Оно длилось вечность. Но оно было конечным. И когда любое движение внутри умирающего прекратилось, сонм богов пяти орденов, со своими спутниками, окружили его. Рассеянный свет шести лока исходил где–то поблизости. Наверное, по ту сторону реальности.

он видел, как стартовали космические корабли… он восхищенно наблюдал за их взлетами!.. но он не сразу осознал, что эти, устремленные в иные пространства ракеты… и есть те самые снаряды, начиненные атомной энергией, принадлежащего ему агрегата чувств!.. теперь же… и атомы, некогда составлявшие его тело… стали самостоятельно в нём взрываться!.. его покидало всё!.. и уносилось силой ядерного взрыва!!! Всё, что некогда было им… всё это возвращалось в соответствующие состояния материи… газы улетучивались газами… вода обращалась водой… а прах осыпался прахом… но это уже никак не заботило его… животная глупость получила свободу… она была освобождена от сознания… и, хотя кто–то незримый… Бог знает!.. из каких глубин или высот… называл его высокородным… это уже не слышалось им… не воспринималось…

… он опускался… и это не было снижением высоты!.. скорее — погружение… всё ниже и ниже… и не зависело оно ни от количества богов, явившихся его поддержать… ни от звучащих отовсюду наставлений… он уже не прислушивался ни к чувствам… ни к здравому смыслу… просто падал!.. падал, намеренно ввергая себя в пучину опасностей посмертного своего состояния…

Так пролетели семь дней…

Семь дней Колесо Неведения с натянутыми спицами Иллюзии продолжало вращаться в руках Отца.

Семь дней, словно на круге сцены старого театра выплывали, приходя на смену друг другу, декорации и действующие лица.

Семь дней вращались буссоли перископов, ищущих и находящих в своих перекрестиях одни только цели.

И едва красная, слегка маслянистая пленка смывалась просоленным языком океана, как возникала новая майя.

И лики богов искажались Маской Гнева.

А сами боги пребывали в гневном пламени, мечущимся след в след за тем, кто неудержимо продолжал свое падение в страх.

Словом, немудрено, что на смену благодушию явили боги Маску своего пламенного гнева. Описывать это Алхимик отказался. И правильно сделал. Впрочем, это уже другое Бардо. Другая история.

Это уже другое путешествие. Может быть, кто–то сумеет осилить тот путь, который значится как ЯВЛЕНИЕ ГНЕВНЫХ БОЖЕСТВ С ВОСЬМОГО ПО ЧЕТЫРНАДЦАТЫЙ ДЕНЬ? Не знаю. Не уверен. Как не уверен я и в том, что эта книга сможет кому–либо помочь. Я не уверен, что ее, как «Тад–хол» можно использовать в качестве талисмана для умершего[16]. И хотя здесь и описаны многие практики, я не уверен, что кто–либо захочет их испытать на себе и своих близких… во–первых, — хлопотно… а во–вторых… зачем?!. Ведь все мы — люди разумные…

Послесловие

9 января 2001 года… в ПОЛНОЛУНИЕ… я закончил роман… и сидел в ночном саду… на ступеньках дома… зябко кутаясь в плащ… не мигая смотрел я на огромный!.. красивый!.. думающий череп луны!.. и видел, как внимательные звезды глядели на меня…

а тень Земли убегала с ночного неба!.. убегала, словно преступник… а череп повешенного в ночном небе… смотрел мне в глаза!..

— Последняя Мистерия Луны, — подумал устало…

— впрочем, — об этом уже тоже написано…

Август 2000‑март 2001…

Кацрин…

Голанские высоты…