Трения

– Ты не можешь в таком состоянии вести машину! К тому же у тебя разбит радиатор!

– Все отлично. Не волнуйся.

– В том-то все и дело, что не отлично. Она что, тебя выгнала? Скажи мне правду. Она тебя выперла?

– Послушай, какое это имеет значение? Я сказала тебе: все отлично.

– Для меня это имеет большое значение. Прости.

Я смотрел, как по другую сторону бассейна они сидели и веселились и синяя вода преспокойно поблескивала между нами. Они поставили музыку, пили и что-то рассказывали друг другу, будто ничего не случилось. Временами Соня поглядывала в мою сторону, но по-прежнему старалась держаться как ни в чем не бывало.

– Пожалуйста, останови машину. Заглуши мотор. А теперь рассказывай, что произошло. Что конкретно она тебе сказала? Ты вообще в состоянии держать руль?

– Да ничего особенного не сказала. Не беспокойся за меня.

– Но ведь она тебя выперла, так?

– Нет, взашей она меня не выталкивала. Ты это хотел узнать?

– Погоди минутку. Запомни: мой дом все равно что твой. Ты прекрасно это знаешь. Тебе не нужно специального разрешения, чтобы приходить ко мне. Ты здесь у себя. Как ты могла позволить так с собой обойтись? Безумие какое-то. Ты что, с ума сошла?

– Да знаю я. Прекрасно знаю. Поэтому все это совершенно не важно. Не о чем говорить.

– Тогда разворачивайся и возвращайся. Если хочешь, я тебя встречу.

– Не стоит. Я уже почти дома. Сейчас Ольга подъедет. Посидим, покукуем, как старые девы. Для разнообразия. Но мне все равно приятно, что ты позвонил.

– Ты знала, что я позвоню.

– Послушай, ты ведь прекрасно понимаешь, я никуда от тебя не денусь. Так что не ссорься с ней. Забудь эту историю. Я, к примеру, все уже забыла. Чего нам с тобой бояться? А? И о чем вообще беспокоиться?

– Ну ладно. И все же я не могу не извиниться. Я хочу, чтобы ты знала: мне за нее стыдно. Говорю это совершенно искренне. Я за нас обоих прошу у тебя прощения.

Я положил телефон в карман и несколько минут стоял не двигаясь. Соня наблюдала за мной, ожидая реакции. Я повернулся спиной и пошел в глубь сада, туда, где она от нечего делать прорезала в листве окошко и где теперь открывался вид на океан. Неужели все так просто? Неужели достаточно кое-что повырвать и повыстричь, чтобы увидеть свет? Вдалеке на море устанавливали плавучие плотины, чтобы нефтяное пятно не достигло берега, но разве это что-нибудь даст? Неужели Соня полагала, что если будет действовать такими идиотскими способами – ополчиться на мою мать! ничего глупее не придумаешь! – то я стану валяться у нее в ногах и молить о прощении?

Вернувшись ко всем, я сказал Соне, что моя мать доехала благополучно и просила извиниться за неожиданное вторжение. Но Соня и сама была не промах. Она могла не моргнув глазом заявить, что девственница, или, поймай ее кто с поличным, утверждать, что она сама невинность. И все же я с удовольствием отметил, что она была несколько обескуражена и совершенно не готова увидеть меня улыбающимся: она ожидала сцены.

– Ну так что будем делать? – спросил я, ни к кому конкретно не обращаясь.

Хотелось одного – поставить между нами побольше народу. Как же далеко отодвинула она возможность оказаться со мной наедине и добиться, чего хочет!

Я предложил позвонить Джоан и узнать, что они делают, потом тут же позвонил ей и сказал, чтобы они без промедления ехали к нам.

– Мог бы спросить, хочу ли этого я, – проворчала Соня, когда Борис и Одиль пошли в бассейн.

– Я могу перезвонить и сказать, что тебе нездоровится.

– Не надо. Мне все равно.

– Но этих двоих мы же не можем прогнать, – сказал я, кивнув на бассейн. – Или ты собиралась их спровадить? Как-то не похоже.

– Не спать до рассвета я тоже не собиралась.

– Какие проблемы? Иди ложись. Кто тебя заставляет тут сидеть?

Дальше я предпринял наступление на ее лучшую подругу. Я подошел к бортику и, пока Борис плавал на спине посреди бассейна, присел и протянул ей стакан.

– Борис все рассказал мне, – произнес я со значением, глядя ей прямо в глаза. – Что ж, твое здоровье, красавица.

Ее лицо озарилось, как будто я сообщил ей неожиданную радостную весть.

– Мне что, это снится? – с трудом выговорила она.

Вначале, когда Соня нас только познакомила, Одиль заявила, что я абсолютно ее тип и что меня надо держать от нее подальше. Три года спустя она вслух жаловалась, что я так ни разу и не попытался ее трахнуть, что она ничего уже не ждет и что мир неправильно устроен. Теперь никто гроша ломаного не поставил бы на наши отношения, и сама Одиль в первую очередь. Что не мешало ей под любым предлогом бросаться мне на шею.

Я порадовался, что чувства ее до сих пор не остыли. Наоборот, они хорошо сохранились, замороженные моим равнодушием, так что оказалось достаточно одного взгляда. Я выпрямился и улыбнулся ей, восхищенный ее способностью ловить малейшие перепады напряжения в воздухе. Мало кто из мужчин обладает таким даром – я тоже к их числу не принадлежу.

Я чувствовал спиной ее взгляд, когда шел к столику, чтобы налить себе еще выпить.