Тренировочные часы

— Будьте вежливы. Ведите себя цивилизованно. Оставьте ее в покое. Все ясно?

В комнате воцаряется тишина.

— Я спросил, все ясно? — ревет тренер, когда лишь несколько парней кивают, а несколько ворчат.

— Да, тренер, — хором отвечаем мы, как хорошие бойскауты.

Он берет со стола блокнот и встает.

— Одевайтесь и убирайтесь отсюда. Регистрация сегодня в одиннадцать. Надеюсь, вы все будете дома.

Я стягиваю шорты, оборачиваю полотенце вокруг талии и иду в душ. Прохладная вода стекает по моему твердому телу. Намыливаюсь, смывая трудовой пот. Я не самый высокий член команды, не самый подтянутый и не самый привлекательный, но не жалуюсь.

Честно говоря, мой послужной список тоже не самый лучший, но я не лажаю, и, по крайней мере, вхожу в состав команды. Чего не скажешь о моем соседе по комнате, который подходит ко мне, как только возвращаюсь к своему шкафчику.

Гандерсон костлявым плечом подпирает дверцу шкафчика, в котором храню свое барахло, его глаза-бусинки озорно блестят.

— Ты думаешь о том же, о чем и я? — начинает Рекс, пока я вытираю бедра и грудь и натягиваю чистые шорты.

— Понятия не имею, о чем ты думаешь.

«Даже не знаю, хочу ли я знать».

— О дочери тренера.

— Ты имеешь в виду ту, от которой он велел нам держаться подальше? — Вытаскиваю сумку и бросаю ее на пол. Засовываю в нее кроссовки. — Эту дочь тренера?

— Ага. — Рекс придвигается в мое личное пространство, теперь находясь слишком близко, чтобы чувствовать себя комфортно. — Держу пари, у тебя кишка тонка тр*хнуть ее.

Я останавливаюсь и поворачиваюсь к нему впервые с тех пор, как он подошел.

— Ты *банулся?

Зачем он это делает?

Почему мы позволяем ему говорить такое дерьмо? Я должен заставить его заткнуться, положить конец всему этому разговору, но противодействие никогда не было моей сильной стороной. Если бы на стене была большая красная кнопка с надписью «НЕ НАЖИМАТЬ», я бы точно ее нажал.

— Последний раз, когда у тебя была гениальная идея, ты втянул нас в неприятности.

В последний раз, когда у него родилась гениальная мысль, мы отсканировали уродливую рожу нашего бывшего соседа по комнате в кампусе, чтобы помочь бедному ублюдку тр*хнуться с девушкой. Это сработало. Даже слишком хорошо, потому что парень довольно быстро съехал со своей новой горячей подружкой, оставив нам свою часть арендной платы и большую пустую спальню, которую мы не можем заполнить.

Не говоря уже о том, что тренер все еще надирает нам задницы из-за всех наших шалостей. Тренерский штаб продолжает называть их дедовщиной. Я имею в виду, если смотреть технически, то, конечно, может быть, это так и было, но никто не пострадал, или умер, или спустил штаны на публике.

Самое дерьмовое? Нам с Гандерсоном приходится держать головы опущенными, уткнувшись носом в землю, чтобы не попасть в беду, раз уж они за нами наблюдают. Мне пришлось надрываться в тренировочном зале и на матах, чтобы еще раз доказать, что я достоин быть в команде, что они не зря держат меня в составе.

Гандерсон придвигается ближе.

— И не говори, что не подумал об этом сразу же, как только он упомянул о ней.

— Так и есть. — Я достаю из шкафчика чистую рубашку. — Я даже не думал об этом.

Но теперь, когда он упомянул…

— А почему нет? — понижает он голос, подначивая меня. — Думаешь, не сможешь справиться с дочкой тренера?

Я резко вскидываю голову и убеждаюсь, что нас никто не слушает.

— Господи Иисусе, ты можешь не говорить об этом дерьме здесь? Если кто-нибудь услышит, нам обоим крышка.

Рекс отступает на шаг, ударяя меня по бицепсу.

— Подумай об этом, парень. Ты тр*хаешь дочь тренера, потом хвастаешься месяцами.

Я натягиваю рубашку через голову.

— Мы даже не знаем, как она выглядит. Она может быть «упаковкой».

«Упаковкой» мы называем того, кого бы тр*хнули, только если бы их лицо было закрыто бумажным пакетом. Уродок.

— Может, да, а может, и нет. Есть только один способ это выяснить.

Я комкаю полотенце, прицеливаюсь и швыряю его в тележку в углу комнаты, попадая точно в центр. Раз плюнуть.

— Прекрати нести чушь, пока тебя не вышвырнули из команды.

— Я не в команде, — уточняет Рекс. — Я всего лишь менеджер команды. Ни одна телка не хочет меня тр*хнуть.

Это правда. В пищевой цепи жизни, как менеджер команды, Гандерсон находится на нижней ступени после того, как девушки пируют на бесконечном банкете из спортсменов и другой студенческой элиты. Они скорее тр*хнут сотню из нас, чем одного такого, как он.

Он наш прославленный водонос.

— К тому же, — продолжает Рекс, хватаясь за соломинку, — ты гораздо красивее меня.

Тоже верно подмечено.

— Назови хоть одну причину, почему я должен продолжать слушать твою чушь. Зачем мне рисковать своим местом в команде, чтобы сделать что-то настолько идиотское?

Даже если было бы чертовски приятно, если бы я мог тр*хнуть ее. Кем бы она ни была.

— Ты не можешь отказаться от пари?

Еще один хороший аргумент: я никогда не могу отказаться от пари.

Хватаю толстовку из шкафчика и захлопываю дверцу. Поворачиваю кодовый замок.

— О каких ставках идет речь?

«Что за хрень я несу?»

Гандерсон упирается руками в стену.

— Давай придумаем что-нибудь интересное.