Тренировочные часы

Мой смех звучит глухо.

— Должно быть чертовски интересное, чтобы втянуть меня в игру.

— Первый из нас, кто тр*хнет эту цыпочку…

— О, так теперь ты тоже участвуешь?

«Какого хрена?»

— Пока ты сопротивлялся этой идее, у меня было несколько минут, чтобы все хорошенько обдумать.

Ага, точно, как будто в его тупой башке есть какие-то мысли.

Когда я смеюсь, Рекс хмурится.

— Думаешь, я не справлюсь?

Снова смеюсь, поднимая сумку.

— Уверен, что не справишься.

Рекс плетется вслед за мной, как потерявшийся щенок.

— Победитель получит большую спальню.

Останавливаюсь как вкопанный. Я умирал от желания переехать в эту гр*баную спальню, но когда Рабидо съехал, мы с Гандерсоном решили, что сможем взять за нее больше арендной платы, так как она самая большая из трех, а деньги нам нужны больше, чем большая спальня.

— Большую спальню?

Вишенка на торте? В ней собственная ванная комната.

Рекс в подтверждении кивает.

— Большую спальню.

«Вот же дерьмо».

Вся эта дурацкая идея заставляет меня задуматься.

Я поворачиваюсь к нему, на моем лице расплывается ухмылка, такая же, как у него.

Протягиваю руку.

Гандерсон протягивает свою.

«Я хочу эту спальню».

— По рукам.

ГЛАВА 1

Анабелль

Мои родители не могли бы выбрать для меня более женственное имя, но дело в том, что они выбрали его не потому, что оно было красивым или женственным.

Нет.

Они выбрали его из-за борьбы.

Все всегда было связано с борьбой.

До моего рождения отец, как это часто бывает с мужчинами, хотел иметь сына, который продолжил бы семейные традиции.

Семейная традиция Доннелли: борьба.

Сколько себя помню, спорт течет в крови семьи Доннелли. Борьба — это жизнь моего отца.

Мой ирландский дед занимался борьбой. Как и отец.

Но вместо сына родилась я, Анабелль вместо Энтони. Ана вместо Эйба.

Маленькая девочка, боящаяся собственной тени, которая вместо того, чтобы заинтересоваться хобби отца, цеплялась за его ногу. Девочка, которая носила с собой куклы и плакала по матери в тех редких случаях, когда отец пытался научить ее нескольким приемам самозащиты.

Еще в колледже в Миссисипи, когда папа был начинающим борцом, у него был лучший друг в команде по имени Люсьен Беллетонио. Белль, как они его называли, хотя он был полной противоположностью такого женского прозвища — мрачный, задумчивый и обреченный стать чем-то большим.

Чемпион.

Лучший друг моего отца.

За год до моего рождения, всего через пять месяцев после того, как мои родители познакомились, Белль и мой отец были привлечены к более важным делам.

К тренерству.

Жизнь была хороша и становилась еще лучше: Белль — восходящая звезда на матах и вне их; мой отец с новоиспеченной женой ожидали прибавления в семействе, но затем на пути встала судьба, вместе с пятью тоннами стали, заканчивая жизнь Белль и забирая с собой лучшего друга моего отца.

Белль.

АнаБЕЛЛЬ.

Женственная, умная и сильная.

Мой отец не хотел забывать Люсьена Беллетонио, и теперь он точно никогда не забудет, потому что у него есть я.

После развода мама не позволяла ему видеться или навещать меня, всегда ссылаясь на ту или иную нелепую причину.

Твой отец слишком занят своей карьерой, чтобы оставить тебя с ним. Сейчас борцовский сезон. Скоро борцовский сезон. Он заботится о тех мальчиках больше, чем о тебе.

Раньше я верила ей. Пока не выросла и не поняла, что на самом деле она имела в виду — он заботился о тех мальчиках больше, чем когда-либо заботился о ней.

Я? Я никогда не чувствовала себя брошенной отцом, никогда не чувствовала себя оставленной позади.

Я выросла, стала старше и мудрее, начала видеть папу по телевизору, на «И-Эс-Пи-Эн»[1]. Знала, что он важный человек с важной работой, и уважала это.

А вот моя мать — нет.

Будучи молодой женщиной с маленьким ребенком, она не была готова идти на жертвы, которые приходится приносить женам многих тренеров. Переезжать осенью, когда менялся тренерский штаб. Сокращение зарплаты. Увеличение зарплаты. Продвижение по службе, сопровождаемое понижением в должности. Ездить по стране, туда, где есть работа.

Эта мысль заставляет меня съежиться.

В быстром темпе перебираю ногами по беговой дорожке, подталкиваемая мыслями о разводе родителей. Тренажер, на котором я занимаюсь, установлен под крутым уклоном вверх. Подталкивает меня к вершине. Заставляет меня потеть. Заставляет мои ноги бежать быстрее, колотя по резине в такт музыке. Вся моя тренировка — метафора к моей жизни.

Пора двигаться, Анабелль. Пришло время.

Мои ноги отбивают ритм слов.

Пришло время перемен.

Мои ноги выбивают песнь.

Пришло время…

— Эй, ты еще долго будешь занимать тренажер? — За вопросом следует похлопывание по плечу, и я оглядываюсь, с любопытством глядя на человека, у которого хватило наглости прервать мою тренировку.

Я не вынимаю наушники и качаю головой, покачивая хвостиком.