Трепет

Четвертый отряд развлекался, играя в морской волейбол. Валерий Андреевич судил пионеров, которые отбивали мяч друг другу. Не справившийся с подачей пионер нырял под воду, время нахождения под водой так же увеличивалось с каждым непринятым мячом. К четвертому отряду присоединились шестой и третий, включая вожатых. С увеличением времени пребывания под водой уменьшалось число участников игры, до тех пор, пока напротив друга друга не остались стоять два вожатых. Время пребывания под водой достигло трёх минут. Артём подкинул мяч вверх и со всей силой ударил по нему ладонью, Виктор успел лишь подставить под мощный удар свои руки, и мяч, отскочив от них, оказался на берегу.

– Ну что, повысим ставки? – предложил Виктор, всё ещё находящийся на поверхности.

– Согласен.

Толпа пионеров, наблюдавшая за финалистами, ахнула.

– Как насчет тридцати секунд? – Артём махнул в знак согласия головой, и Виктор нырнул.

Поднятый вверх большой палец означал, что с апноистом всё в порядке. Когда же время истекало, судья бил по плечу находившегося в воде игрока, и тот всплывал. По истечении трёх минут и тридцати секунд Рыбка всплыл, пионеры восхищенно аплодировали.

– Давай уже, – Артём приготовился принимать мяч, за которым отправился на берег Диего Альварес.

Виктор подкинул мяч и ударил так, как до этого ещё ни разу не бил. Артём не успел подставить своих рук, и мяч угодил ему прямо в лицо. Из обеих ноздрей Артёма потекла кровь.

– Кажется всё, сдрейфит, – проговорил чей-то голос в толпе, на который тут же откликнулся и другой. – С разбитым носом ему не продержаться четырех минут.

– Считай, – стиснув зубы, произнес Артём, опускаясь под воду. Валерий Андреевич начал считать вслух. Оставшиеся десять секунд пионеры считали хором. Над водой ребята всё ещё видели большой отогнутый палец правой руки вожатого и уже восторженно ликовали, но на последней секунде рука Артёма дрогнула, и вяло ушла под воду.

– Доставай! Доставай! – Валерий Андреевич нырнул за потерявшим сознание вожатым, ему на помощь поспешил и Рыбка. Совместными усилиями им удалось вытащить Артёма на берег.

– Доигрались, – разочарованно произнесла Ванесса Игнатьевна, прильнувшая к посиневшим губам вожатого. Поочередно, сменяя друг друга, Рыбка и Смолянка давили на грудь утопленника. А врач тем временем пыталась искусственно провентилировать легкие Артёма. В конце концов вожатый закашлял, и из его рта начала выливаться вода. Валерий аккуратно перевернул Артёма на бок.

– Кажись, спасли, – облегченно произнес музыкальный руководитель, вытирая пот со лба.

* * *

Не по себе было в этот погожий день одному только Йозику, он не находил себе места, и дело было даже не в его неумении плавать, а скорее, в череде странных событий, следовавших друг за другом. Йозик нашел укромное местечко вдалеке от всех, он сидел за небольшим волнорезом, находившимся сразу за пирсом, по которому грациозно ходила Ирина, представляющая себя моделью на подиуме.

– Чего сидишь, горюешь? – спросила горниста рыжеволосая Ирина, глядя на кучерявого мальчишку сверху.

– Да так, ничего, нравится мне горевать.

– А знаешь, все девочки лагеря теперь без ума от Вити Рыбки, представляешь, он вожатого шестого отряда только что спас!

– Молодец, – равнодушно ответил Йозик. Ирина спустилась с пирса по лестнице, ведущей к берегу. Обогнув несколько валунов, она подошла к тому самому волнорезу, за которым сидел её приятель.

– И какова причина твоих переживаний? – взобравшись на волнорез, спросила Ирина.

– Причина моих переживаний – спокойствие всех остальных. Такое спокойствие, как будто вокруг ничего не происходит!

– И что же, по-твоему, происходит?

– Сначала Понасенко куда-то подевался, потом пропал Мишка Куряка.

– В лагере эпидемия, их домой отправили. И было бы тебе из-за кого переживать: Куряка несносный мальчишка, без него только лучше станет, а вот Понасенко, ну с ним я не знакома, но раз он такой бардак у себя в отряде развёл, значит, поделом ему.

– Ира! У тебя прямо над головой! – воскликнул Йозик. Испуганная Ира схватилась за свою шевелюру и, потеряв равновесие, упала с волнореза в воду.

– Чего там у меня было?

– Нимб над головой засверкал.

– Дурак! – выругалась Ира.

– Чего вы здесь спор устроили? – спросил пионер, подошедший к ним со спины. Йозик развернулся, перед ним, засунув руки в карманы трико, стоял Диего Альварес.

– Да спора, в общем-то, и не было. Просто Ира не замечает всех странностей, что творятся в нашем лагере.

– Правда не замечает? – удивился Альварес.

– О, и ты туда же, – подытожила Ирина.

– Ты тоже считаешь исчезновение ребят загадочным? – Йозик обрадовался тому обстоятельству, что хоть кто-то в лагере имеет идентичное мнение с его собственным.

– Не просто считаю, я кое-что видел и слышал.

– И что же? – теперь уже спрашивала Ирина.